Пытаясь меня запугать, самец с черной спиной бьет себя в грудь
Между августом 1959 года и августом 1960 года в группах, которые я держал под постоянным наблюдением, появилось на свет всего тринадцать детенышей. Из них один умер, один получил серьезное повреждение и, вероятно, погиб вскоре после того, как я видел его в последний раз, а потомок Каштанки исчез и, несомненно, был мертв. Итак, в течение одного года смертность малышей до годовалого возраста составила 23 процента. Нельсон, доктор при миссии, расположенной около Кисоро, сказал мне, что детская смертность среди африканского населения этой местности, вероятно, такая же. На основании различных других вычислений я пришел к выводу, что от 40 до 50 процентов молодых горилл умирает, не достигнув шестилетнего возраста. Однако у горилл высокая рождаемость. Из двадцати семи самок, чье состояние наблюдалось непрерывно в течение более десяти месяцев, только у двух не было никакого потомства. Обе эти самки были уже немолодыми и с физическими недостатками — у одной глаз, вероятно, был поражен раком, у другой на коже была сыпь. Если применить к гориллам человеческую статистическую формулу — такое-то количество новорожденных на тысячу, то окажется, что рождаемость среди горилл в Кабаре — девяносто на тысячу, то есть в два раза выше, чем рождаемость в странах, где имеет место так называемый демографический взрыв. Разумеется, гориллы не пользуются медицинским обслуживанием и смертность среди них соответственно высока.
Однажды под вечер сторож и я торопились домой, проведя несколько часов с группой II. Лес был мрачен под пологом серых туч, даже песни нектарниц звучали приглушенно. Неожиданно из клочьев тумана появилось несколько горилл, которые взобрались на упавшее дерево и расселись на нем. Я внимательно всматривался в их лица, обращая особое внимание на форму их носов (у всех горилл они разные), и понял, что это незнакомцы, что еще какая-то новая группа появилась в этой части леса. На следующее утро я снова пришел к этой группе (VII) и обосновался в сорока футах от нее. Восемь подростков, самки и самец с серебристой спиной влезли на два дерева, на высоту тридцати пяти футов, расселись на ветвях и принялись меня разглядывать. Мне сразу понравилось спокойное, приветливое выражение лица самца с серебристой спиной. Темпераменты у горилл бывают такие же разные, как у людей, и если самец, вожак группы, легко возбудим и раздражителен, то, как я уже знал по опыту, эту группу трудно будет наблюдать. Например, мне никогда не удавалось наблюдать подолгу группу XI, потому что самец-вожак был очень пугливым; стоило мне появиться, как он, а за ним и вся группа бросались наутек. Но самец группы VII сидел совершенно спокойно на верхушке дерева, и его громадное угловатое тело выглядело нелепо на этом насесте. За любовь к лазанью я назвал его Верхолазом. Роста он был среднего, с довольно суровым выражением лица, потому что углы губ у него были опущены вниз, а на подбородке росла редкая, клочковатая борода. Но глаза под насупленными бровями смотрели необыкновенно добро и мягко.
Один раз он неистово затряс ветку и ударил себя в грудь, видимо, желая меня испугать, затем спустился на ветку пониже, опять ударил себя в грудь, зевнул, потерял равновесие и чуть было не свалился с дерева, после чего слез на землю.
Самка гориллы из группы VII. На ее спине сидит десятимесячный ребенок
В этой группе кроме Верхолаза было еще два самца с черными спинами, шесть самок, четыре подростка и пять детенышей. Большинство животных тихо двигались в кустах, неторопливо кормились или просто отдыхали. Один подросток сел в развилке ветвей гиперикума и, оторвав полосу сухой коры, стал ее есть, как плитку шоколада. К нему подошла самка, повернулась спиной и ткнулась задом почти ему в лицо. Подросток стал ее чистить, аккуратно разбирая и разглядывая волосы на ее заду. В полдень животные удалились, то передвигаясь, то останавливаясь покормиться, и только макушки их голов виднелись в густой растительности.