— Они собираются проводить нас в деревню, — сообщил слуга. — Похоже, там уже жарят на вертеле самого большого хряка, режут салаты, достают из погребов мухоморы и перегораживают улицу для танцев.
— А улицу перегораживать зачем?
— Затем, что до конца праздника из деревни всё равно никого не выпустят.
— Ага, — кивнул Олег, — насколько я понимаю, наш путь к морю удлинился дня на два.
— Ты прав, Создатель… — рассмеялся Дьявол. — Но море плещется вокруг Земли уже не один миллион лет. Что изменится за каких-то два дня?..
Молоденькая девчушка подкралась к Создателю, быстро и ловко обвязала его колено ленточкой и тут же отскочила с радостным смехом. Селяне взорвались криками с новой силой.
— Вот и всё, Создатель, — участливо покачал головой Дьявол, — теперь ты их гость. Не отпустят, даже если придётся связать.
— Нет, — улыбнулся Олег восторженным туземцам, — лучше я пойду добровольно. Что изменится с морем за каких-то два дня?
Ради важности и секретности известия правительница страны хеленов решилась принять визитёров в своих покоях. Она сидела за столом, обтянутым плотным сукном и украшенным по углам двумя подсвечниками, и вид имела довольно усталый.
— Так что привело тебя в столицу, хозяйка границы? — деланно улыбнулась правительница. — Извини, что не спрашиваю о здоровье, но вести ты чаще приносишь тревожные, поэтому расскажи сразу о деле.
— Приветствуем тебя, хозяйка, — преклонили колени Велемир и его хозяйка, после чего гостья продолжила:
— Мой воин и советник в неурочное время задал вопрос оракулу, и узнал страшную вещь…
— Что же вы все в неурочное время по святилищам кинулись? — поднялась из-за стола правительница, отошла к окну. — Из Мая, Августа, из Января сообщают, что вот-вот конец нашему диску настанет. И люди сгинут, и твари, и сама земля.
— Не сгинут, хозяйка! — подал голос Велемир.
— Вот как? — резко повернулась к нему женщина. — Похоже, впервые в моей жизни с границы с пустыней придут не плохие, а добрые вести. Почему?
— Мой советник смог открыть ворота в новый мир, правительница. Он утверждает, что с момента совмещения миров опасность для нашей земли исчезнет.
— Наверное, я должна обрадоваться, — вздохнула хозяйка, — но не получается. В половине полученных предсказаний говорится не о том, что мы сгорим в геенне огненной или утонем вместе с диском, а о том, что люди и животные вскоре окажутся мертвы до последнего человека. Ваши ворота дают им безопасность?
Гости промолчали. Правительница снова вздохнула:
— Наверное, я скажу плохие слова. Но я хозяйка хеленов, а не всего мира, и если мой народ исчезнет, то мне уже будет всё равно, уцелеет после этого земной диск, или нет. Меня беспокоят только люди, а не вселенские материи.
— Если сделать проход устойчивым и широким, — поднялся с колен Велемир, — то людей можно будет увезти через него в новые места.
— Вот это уже даёт надежду, — женщина обошла стол и подступила к нему почти вплотную. — Что тебе для этого нужно, колдун?
— Нужна энергия, которая способна расширить проход и сделать его постоянным. Мы можем собрать колдунов и подпитать его с этой стороны ворот, но точно такая же подпитка нужна и с той стороны прохода.
— Я готова дать тебе всё, что угодно, колдун: золото, еду, одежду, дерево. Но у меня нет энергии. Тем более — в чужом мире.
— Понимаю, хозяйка, — склонил голову Велемир. — Мы попытаемся найти её с той стороны. Я уже пытался прощупать тамошние земли, и места с высокими силами там есть.
— Я надеюсь на тебя, колдун, — правительница перевела взгляд на хозяйку границы и добавила: — А ты умеешь подбирать себе хороших советников.
— Благодарю, правительница.
— Благодарить ты должна не меня, а его. Я надеюсь на вас и жду известий. Ступайте.
Автобус, сыто урча, снизил скорость, принял вправо, вежливо позволил обогнать себя какой-то «девятке», торопящейся в сторону Гатчины, и решительно развернулся, затормозив у жёлтого фанерного флажка с надписью: «Цветочный комбинат». Раздражённо пшикнув, открылась передняя дверь, выпустила на остановку несколько человек. Вместо них в салон поднялась только одна женщина. Саша Трофимов посмотрел на часы, на тропинку, ведущую в сторону посёлка, закрыл дверь и тронулся в обратный путь.
Дорога была пуста, как желудок перед завтраком. Тьма — космическая. Абсолютный мрак, и только желтоватый свет подсевших фар вырезал перед машиной чёткий, словно по линейке, треугольник «жизненного пространства». Бежала из ночи под колёса дорога, порождаемая в полусотне метров впереди и исчезающая прежде, чем успеваешь поверить в её реальность, тихонько гудел ветер на левом зеркале, прижатом к стеклу форточки.