По мамочкиному отрывному календарю Трофимов узнал, что полнолуние ожидается четвёртого марта. Вооружившись безвкусной, хотя и импортной, шоколадкой, он за неделю стал канючить у Вали, диспетчера парка, наряд на сорок девятый маршрут. В четверг, пожав плечами, Валюша отправила его на Двинскую улицу.
Довольный, как слон после купания, Саша выменял в кладовке картонки с шестьдесят третьим и сто шестнадцатым маршрутом на два комплекта досок — на сорок девятый и пятидесятый — и отправился работать с присущей автобусникам аккуратностью.
Однако в половину первого ночи, причесавшись и переодевшись, вместо последнего рейса к Финляндскому вокзалу Трофимов рванул на площадь Победы.
Безусловно, такая выходка могла выйти боком, а то и увольнением, но Трофимову очень хотелось выпендриться перед Синичкой.
По Московскому шоссе он проскочил до мясокомбината, развернулся и медленно поехал вдоль правого поребрика. Хотя март и считается первым весенним месяцем, по погоде этого не скажешь: вдоль дороги лежали чёрные от грязи, закопчённые, окостеневшие за зиму громадные сугробы, пронзительный ветер забирался холодными щупальцами даже в хорошо прогретую за день кабину, размолоченные днём лужи к вечеру смёрзлись бурыми зубчиками и громко трескались под колёсами.
Синичкину компанию Трофимов увидел, когда она пересекала шоссе перед пустынной осмотровой площадкой ГАИ. Посигналил. Синичка тут же запрыгала, размахивая руками. Остальные просто повернулись к автобусу, а когда машина остановилась, чопорно, словно заслуженные пенсионеры, вошли в переднюю дверь. Дед, пригладив неправдоподобно чёрные волосы, уселся сразу перед дверью, поставив посох между ног, а парень с девчонкой устроились в середине салона. Синичка опасливо покосилась на старика и юркнула в кабину.
— Поехали? — спросил Саша, усадив девушку на воздушный фильтр, по размерам вполне заменяющий табуретку. Синичка кивнула. — На Васильевский остров?
— Да, он так называется. Мы доедем?
— А как же! — Трофимов выжал сцепление и включил передачу.
— Постой, — она оглянулась в салон, встала, обняла Сашу и крепко поцеловала, — теперь можно.
В салонное зеркало Саша увидел, как парень погрозил Синичке пальцем, а потом обнял свою девушку.
— Он что, ревнует? — спросил я.
— Яр, что ли? Да ему кроме Млады никто не нужен!
— Яр — это имя?
— Нет, но Ярополком его звать не надо. Если имя вслух произнести, то сглаз разбудить можно.
— А Младу как называть, если не по имени?
— Млада — это не имя, просто мы её так кличем. И дедушку звать не Велемиром, и меня не Синичкой. Кстати, а ты Саша или нет?
— Саша. — Трофимов притормозил, пропуская несущийся с Новоизмайловского проспекта на красный свет «Мерседес», свернул на Краснопутиловскую улицу, и успел обдумать за это время одну мысль: — Хотя, может, и нет. По паспорту я Александр. А ты что, серьёзно в сглаз веришь?
— Нет, не верю, — звонко засмеялась она, — а ты хочешь знать моё имя?
— Да ладно, — отмахнулся Трофимов, — тайна так тайна. Главное, сама не исчезни.
— Сашок, — улыбнувшись, тихо позвала она. — Я тебя очень люблю…
— Я тебя тоже люблю, — не очень естественно ответил Трофимов. За рулём трудно разговаривать на подобные темы.
Проехав по проспекту Говорова до Балтийского вокзала, автобус вышел на сорок девятый маршрут, и теперь, до Девятой линии Васильевского острова, бояться было нечего, даже если какой-нибудь стукач заметит идущую не по графику машину.
— Какое место на Васильевском? — повернулся Саша к Синичке.
— Рядом с морем… с заливом.
— Отлично, сделаем.
Доехав до Малого проспекта, он остановился, поменял маршрутный номер с сорок девятого на пятидесятый, мысленно перекрестился и повернул налево. Синичка, которая всю дорогу не отрывала от Трофимова глаз, заволновалась, а когда «Пешка» поравнялась со Смоленским кладбищем, встала:
— Вон туда! — Она показала дальше вдоль по проспекту. — И направо.
Трофимов повернул за кладбищем, проехал почти до самого отделения милиции, двухэтажный домик которого гордо торчал посреди пустыря, и остановился:
— Здесь?
— Да. — Она открыла дверь кабины. — Ты пойдёшь с нами?
— Нет, не могу. Заправиться надо, да и бросать машину не стоит, ещё заинтересуется кто. Я скоро вернусь. Если вас не будет, то остановлюсь чуть дальше, около улицы Нахимова, — Саша показал на ближайший перекрёсток.