- Ах-ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо-хо! – просто-таки давился он от смеха – Их-хи-хи-хи-хи!!! – И ничего не мог с собой поделать.
- Смотри-ка ты, сам наладился, - сказала мама. – Батарейка, что ли, подзарядилась…
Сашка потянула ручки к любимому плюшевому носу, но мама строго сказала:
- Э нет, мы договорились, что с ним ты пока не играешь.
Сказав это, она дождалась, когда Крот замолчит, положила его обратно и задвинула ящик.
… Как только дверь в комнату закрылась, Сиреневый придвинулся к Кроту.
- А ты молодец, – сказал он. – Такой смелый. Вот не ожидал.
Крот молчал.
- Я на самом деле тоже не сильно испугался, просто растерялся немножко, - заметил Сиреневый.
Крот промолчал снова.
- Да ладно, сильно-то не задавайся. Тоже мне, герой нашелся, - насупился Сиреневый.
Крот промолчал и на этот раз, бессмысленно пялясь в темноту.
- Эй-эй, братец, ты вообще-то в порядке? – забеспокоился Сиреневый.
Тут ему на плечо легла лапка Салатного.
- Бесполезно, - сказал тот. – Помнишь, он говорил, что когда умел смеяться, не умел разговаривать? Теперь он снова смеется, а нас больше не понимает.
- Вот оно что… - расстроился Сиреневый. – Обидно-то как. Лежим тут, лежим… Я так соскучился по Букашке… Хоть с Кротом поговорить…
- Ему-то так лучше, он ведь, получается, выздоровел, – напомнил Салатный.
Они грустно помолчали. Потом Салатный сказал:
- Ничего. Когда нас подарят, мы с Букашкой вообще расставаться не будем. А Крот когда-нибудь сломается и снова будет с нами.
- Точно, – обрадовался Сиреневый. – Точно! Так все и будет! И нечего зря грустить, правда?!
- Спрашиваешь! – улыбнулся Салатный.
… Тем временем рыжий котик, пробираясь по козырьку соседнего подъезда, словно услышав их, прищурился и замурлыкал:
Изумляйся, мур, мур, мур! Ухмыляйся, мур, мур, мур! А печали и тоске не поддавайся, мур, мур, мур!История третья Короли, жуки, грызлявки
В дверь осторожно постучали. Не позвонили, а именно постучали. Значит, знали, что Букашка спит. Зайцы услышали, как мама вполголоса сказала:
- Привет. Заходи. Хорошо, что ты вовремя. Я только-только успеваю. Она должна спать еще час, я как раз вернусь.
- А если она проснется раньше? – прозвучал слегка напуганный мужской голос.
Зайцы в комоде завозились.
- Это еще кто? – удивился Сиреневый.
- Какой-то дядя, - отозвался Салатный.
- Слышу, что не тетя, - съязвил Сиреневый.
- Может, папа? – предположил Салатный.
Диалог в соседней комнате продолжался:
- Ну, и проснется, – сказала мама. – Ничего страшного. Не съест же она тебя.
- А если она плакать будет?! – мужской голос прозвучал еще тревожнее.
- Песенку ей спой… – Было слышно, как мама, собираясь, мечется по квартире, а по голосу было ясно, что она очень спешит. – Расскажи, кто как кричит. Ну, там, киска – мяукает, собачка – лает… Я знаю, ты справишься. Если что, – она перешла на шепот, войдя в спальню, – памперсы – вот.
- Если что? – спросил мужчина.
- А ты догадайся. Ну, всё! Пока.
Скрипнули половицы, голоса стали почти не слышны - это закрылась дверь в комнату, а вскоре мягко хлопнула и входная. Мама ушла.
- Нет, это все-таки какой-то чужой дядя, - сказал подозрительно Салатный, - раз мы его никогда раньше не слышали.
- Ага, – скорчил мину Сиреневый. – Так бы Букашку чужому дяде и оставили!
- Еще съест его, - припомнил Салатный мамины слова. Зайцы переглянулись и прыснули, зажав лапками рты.
В квартире тем временем стояла абсолютная тишина, слышно было лишь, как тикают часы.
- Он там что, не шевелится? – спросил Салатный. – Этот… Как же его называть-то?
- Боится, - съехидничал Сиреневый. - Замер и стоит посреди комнаты. Как памятник. Или вообще умер.
- Придумал, - продолжал развивать свою тему Салатный. – Давай пока звать его «дядя Папа».
- Угу, - согласился Сиреневый. – Сойдет.
Они снова примолкли и прислушались. Тут тихонько засопела во сне Сашка.
- Вот интересно, что ей снится? – спросил Салатный.
- Что ей может сниться, она же еще ничего не видела. Ей ведь еще только шесть месяцев. Не лет, а месяцев.
- Везет же, – сказал Салатный. – У нее сейчас каждый месяц день рождения. А год исполнится – только раз в год будет.
- Да, – со знанием дела кивнул Сиреневый, – до года – раз в месяц, после года – раз в год, а после века – раз в сто лет.
- Редко… – покачал головой Салатный. – А ты точно знаешь, что ей ничего не снится?