Выбрать главу

Она покусала губы:

— Вы никому ничего не должны. И мне сейчас не хочется показываться на людях. Я могу… я могу…

— Нет, этого не может быть, — резко возразил Брин. — Молния не ударяет дважды в одно и то же дерево.

— Вы уверены? Но, все равно, мне совсем не хочется оказаться в толпе. — Она посмотрела в сторону кухонной двери. — У вас там есть какая-нибудь еда? Я могу сготовить.

— Х-м-м, ну кое-что там должно быть. Кажется, в морозилке есть мясо. И еще я купил свежую булку. Иногда, когда не хочется выходить из дома, я делаю себе гамбургеры.

Она направилась в кухню.

— Трезвая или пьяная, полностью одетая или… голая, я умею готовить. Вы увидите.

И он действительно увидел. Роскошные, сочные, горячие бутерброды с мясом, залитым острым, удивительно пахучим соусом, украшенные золотистыми кружочками жареного лука; салат, сделанный из остатков овощей, которые она сумела отыскать в его холодильнике; жареная румяная картошка. Они ели все это, сидя на маленьком балкончике, и запивали, холодным пивом.

Он вздохнул и вытер салфеткой рот.

— Да, Мид, ты умеешь готовить.

— Когда-нибудь я приду к тебе, захватив с собой необходимые продукты тогда-то ты и узнаешь, что значит настоящая готовка.

— Тебе больше ничего не нужно доказывать. Тем не менее, я согласен. Однако в третий раз повторяю: ты мне ничто не должна.

— Не должна? Да если бы не ты, сегодняшний вечер я бы провела за решеткой.

Брин покачал головой.

— Полиция получила указание любой ценой не привлекать к подобным происшествиям внимания — считается, что тогда их рост постепенно прекратится. Ты же сама видела. К тому же, моя дорогая, тогда ты не была дли меня личностью. Я даже не видел твоего лица; я…

— Зато ты видел много чего другого.

— Честно говоря, я даже не смотрел. Ты была просто — статистика.

Она покрутила в руках нож и медленно проговорила:

— Я не уверена, но мне кажется, что меня только что оскорбили. За все мои двадцать пять лет, в течение которых я успешно сражалась с мужчинами, меня называли разными именами — но «статистикой» никогда — поэтому мне просто совершенно необходимо взять твою логарифмическую линейку и избить тебя до смерти.

— Моя дорогая юная леди…

— Я не леди — это уж точно. И никакая я не «статистика»!

— Что ж, дорогая Мид, тогда я должен тебя предупредить, прежде чем ты решишься на что-нибудь слишком рискованное, что в колледже я был капитаном команды борцов и выступал в среднем весе.

Она улыбнулась, и у нее на щеках снова появились очаровательные ямочки.

— Ну, вот такой разговор мне больше по душе. А я уже начала побаиваться, что тебя собрали на фабрике счетных машин. Потти,[1] ты ужасно милый.

— Если это уменьшительное от моего имени, то мне оно нравится. Но если это намек на мою талию, то я просто возмущен.

Она наклонилась к нему и похлопала его по животу.

— Мне нравится твоя талия — со стройными и голодными мужчинами трудно иметь дело. Если бы я регулярно готовила для тебя, то твоя талия округлилась бы еще сильнее.

— Это можно считать предложением?

— Пока не будем об этом — послушай, Потти, ты действительно считаешь, что вся страна сходит с катушек?

Он моментально протрезвел.

— Все обстоит значительно хуже.

— То есть?

— Пойдем со мной, я тебе покажу. — Они собрали тарелки и сложили их в раковину. Все это время Брин, не смолкая, говорил.

— Когда я был еще совсем ребенком, цифры завораживали меня. Цифры замечательная вещь, и они складываются в такие разнообразные конфигурации! Конечно же, я избрал своей специальностью математику. Потом я начал работать для одной страховой компании. Это было ужасно забавно — никто не может предсказать, когда данный человек может умереть, но, несомненно, определенный процент людей из определенной возрастной группы умрет к определенному сроку. Кривые графиков были такими изящными — и они всегда приводили меня к правильным выводам. Всегда. И не надо знать почему, но можно с удивительной точностью предсказать, когда и что произойдет. Выкладки были верными, кривые никогда, не обманывали.

— Потом я заинтересовался астрономией, — продолжал Брин. — В этой науке цифры тоже работали безошибочно, давая результат с точностью погрешности приборов. По сравнению с астрономией остальные науки, как малые дети. Однако мне удалось обнаружить такие области в астрономии, для которых обычные расчеты не годились. Здесь ко мне на помощь и пришла статистика — и стало еще интереснее, Я вступил в Ассоциацию Астрономов и, возможно, даже сделался бы профессиональным астрономом — тогда я так и не стал бы консультантом по бизнесу — если бы не заинтересовался еще кое-чем.

— Консультантом по бизнесу? — повторила Мид. — Борьба с налоговой инспекцией?

— Вовсе нет. Это слишком просто. Я работаю для фирмы, которая занимается самыми различными проектами. Например, я могу совершенно точно предсказать фермеру, сколько его телят окажутся стерильными. Или я могу посоветовать кинопродюсеру, на какую сумму ему стоит застраховаться от дождя. Или выяснить, какова вероятность оползня при строительстве на новом участке. И я всегда оказываюсь прав.

— Подожди минуточку. Я всегда думала, что большим компаниям просто необходимо страховаться.

— Как раз наоборот. По-настоящему крупная компания начинает напоминать статистическую вселенную.

— Это еще что такое?

— Неважно. Меня заинтересовало нечто другое — циклы. Циклы это все, Мид. Они повсюду и везде. Приливы и отливы. Времена года. Войны. Любовь. Всем известно, что при приближении весны многие молодые люди начинают задумываться о том, о чем девушки никогда не перестают думать, но знаешь ли ты, что тут дело в восемнадцатилетнем цикле? И что девушка, рожденная в неподходящее время, имеет гораздо меньше шансов на успех, чем ее младшая или старшая сестра?

— Что? Так вот, значит, почему я осталась несчастной старой девой.

— Тебе двадцать пять? — задумчиво спросил Брин. — Может быть, — но сейчас твои шансы заметно улучшаются, — кривая начинает подниматься вверх. Тем не менее, нельзя забывать: ты всего лишь один случай в общей статистике, а кривая характеризует всю группу в целом. Какие-то девушки все-таки выходят замуж в любой год.

— Не называй меня статистикой.

— Извини. Количество браков хорошо коррелирует с объемами площадей, засеянных пшеницей, причем увеличение площадей предшествует увеличению числа браков.

— Звучит довольно глупо.

— Это действительно глупо. Сама по себе идея о причинно-следственных связях, скорее всего, предрассудок. Однако всякий раз после наступления пика свадеб следует резкое увеличение строительства домов.

— Ну да, понятно.

— Разве? Многие ли из новобрачных, которых ты знала, могли себе позволить построить новый дом? С тем же успехом количество свадеб можно соотнести и с увеличением посевов пшеницы. Мы не знаем почему — просто так происходит, и все тут.

— Может быть, все дело в пятнах на солнце?

— Можно соотнести пятна на солнце с ценами на бирже ценных бумаг, или с популяциями речного лосося, или с длиной женских юбок. Можно винить длину юбок в появлении пятен на солнце — и ты с тем же успехом появление солнечных пятен можешь считать причиной увеличения количества лососей в данной реке. Мы не знаем. Однако кривые существуют, и от них не отмахнешься.

— Но должно же что-то стоять за всем этим?

— Разве? Это только предположения. Для свершившегося факта не существует «почему». Факт самодостаточен — он свершился. Почему ты начала раздеваться?

вернуться

1

Роt (англ.) — горшок