Карел дал пистолеты еще двум товарищам и послал их вперед вместе с Ферой и Отой. Потом обошел колонну.
— Возможно, придется действовать быстро и решительно, — предупредил он товарищей. — Имейте это в виду. Будьте начеку и ориентируйтесь на Липинского. Показываться раньше времени нам нельзя.
Они выждали с полчаса, чтобы дозорные успели пробраться вперед, потом Липинский стал впереди колонны и скомандовал по-немецки: «Шагом марш!»
Рота шла медленно — дорога круто поднималась к перевалу, поросшему низким ельником. Переходя просеку на перевале, Липинский заметил патруль. Немцы тотчас же укрылись за деревьями и взяли автоматы на изготовку.
Под гору рота зашагала быстрей, шаги ее гулко отдавались в высоком лесу, который начался чуть пониже перевала.
Немцы выглядывали из-за деревьев и, заметив фельдфебельские нашивки Липинского, вышли из укрытия к сделали роте знак остановиться. Липинский отошел в сторону, дал роте промаршировать еще десять шагов, потом скомандовал: «Стой!»
Солдаты подошли почти вплотную к голове колонны и остановились — двое справа, около Карела, Ирки и Цимбала, один слева. Немцы были в стальных касках и маскировочных комбинезонах, с противогазами через плечо и большими пистолетами на поясе. Тот, что был в форме унтер-офицера, медленно приблизился к Липинскому, держа автомат на изготовку, и лениво козырнул.
— Хайль! — небрежно сказал он и с любопытством оглядел обмундирование роты. — Это еще что такое? — осведомился он, покачав головой.
— Трудовая рота, — строго сказал Липинский. — Неподалеку американцы, мы отступаем.
Унтер-офицер сдвинул каску на затылок и насмешливо свистнул:
— Вот это глупо! Отступаете? А куда?
Липинский пожал плечами.
— Сам не знаю, — сдержанно улыбнулся он. — Может, встретим по дороге немецкую воинскую часть и присоединимся к ней.
— Уже встретили, — сказал немец с автоматом. — Наше подразделение в двадцати минутах ходьбы отсюда. — Он махнул рукой в сторону длинного холма на западе. — Это солдаты?
— Нет, — ответил Липинский. — Вспомогательная рабочая колонна.
— Немцы? — недоверчиво осведомился патрульный, поглядывая на шеренгу.
— Нет, — сказал Липинский, — чехи.
— Что? — унтер-офицер насупился и выпятил челюсть. — Чехи?
— Так точно, — сказал Липинский и бросил взгляд на Карела.
— П-хе, с какой же стати ты тащился с этим сбродом в такую даль? Почему не избавился от них по дороге? Русские будут тут с минуты на минуту, мы ждем их там, на шоссе, — унтер-офицер кивнул в сторону долины. — А эти, чего доброго, ударят нам в спину.
Липинский подошел вплотную к нему.
— Я ведь с ними один, — шепнул он. — Трех человек я потерял на марше.
— П-хе! — сказал немец и сунул в рот веточку, которая была прикреплена у него на каске. — Это же проще простого. Отведем их к нам, а там…
В этот момент Липинский ударил его кулаком в подбородок. Гитлеровец зашатался, его автомат звякнул о камни. Из кустов выскочили Фера и Ота, а с другой стороны на немцев накинулись Карел с Цимбалом. Десяток товарищей бросились им на помощь и в мгновение ока разоружили солдат, связали их и положили на землю.
— Черт подери, — радовался запыхавшийся Ота. — Мне всегда хотелось знать, свалю ли я человека одним ударом. Все не подвертывалось случая попробовать, вот только сейчас довелось. Теперь я вижу, что из меня выйдет неплохой драчун.
Карел повернулся к Липинскому.
— Скажи им, — он кивнул на лежащих солдат, — что они поведут нас навстречу русским. Да так, чтобы немцы не заметили. А не то мы их пристукнем на месте.
Липинский кивнул и перевел его слова солдатам, над которыми стояли с пистолетами Цимбал и Ота. Потом он поднял с земли три автомата, один взял себе, другой подал Карелу.
— Кто возьмет третий? — спросил он.
— Я, — быстро сказал Ота. — Кому же еще дать, как не мне, черт возьми!
Липинский вручил ему автомат и коротко объяснил, как с ним обращаться.
— Пока что научитесь хотя бы стрелять, — сказал он, отнимая у солдат обоймы.
— Вот так я и представлял себе конец войны, — в восторге воскликнул Ота. — С добрым автоматом в руках гнать немчуру к чертовой матери! Дадите мне эту штучку домой?
Кованда вернулся к Станде.
— Придется тебе слезть, Станда, и малость потопать на своих двоих. Уж очень ты заметен издалека, башка у тебя как пивной котел. В тебя и слепой попадет из пустого ружья.
— А в чем дело-то? — забеспокоился Станда, неуклюже спешившись. — Они уже тут?