уже старым и слабее меня…
- Что-то Коля сегодня хмурый и неразговорчивый, - опять завела разговор Ленка. – Сколько его помню, никогда не унывал.
- Есть причины, - коротко ответил Сашка, уминая яичницу.
- На любовном фронте? – догадалась гостья, и я, наверное, покраснел.
- Может быть, тебя стесняется! – пришёл мне на выручку Сашка.
- Что ему стесняться? – улыбнулась девушка. – Он ещё маленький мальчик!
Я терпел, искоса глянув на неё. Сама-то, старше меня года на два! Правда, выглядит уже почти как моя мама.
Сашка догадался вскипятить чайник, мы напились чаю с сахаром, и я, так и не сказав ни единого слова, пошёл собираться в школу.
Сначала погладил форму, что уже стало входить в привычку, собрал учебники в сумку, и вышел из дома, закрыв дверь на ключ. Ключ спрятал под навесом. Сашка с гостьей тоже собрались.
- Мы с тобой? – неуверенно спросил меня Сашка.
- Сам доберусь! – буркнул я. – Выходите, закрою за вами.
«Надо приобретать собаку!» - подумал я, запирая калитку.
Не думайте, что, став «зубрилой», я отказался от беготни с ребятами по двору! Не зря каждое утро теперь чистил и гладил форму. Бросив сумку на своё место, я выбежал на школьный двор, сразу нашлось для нас развлечение.
Во дворе был установлен огромный портал из толстых брёвен, высотой метра четыре, в верхнее бревно были вмонтированы крюки, на них висели канаты, труба, ещё туда вела металлическая лестница.
К порталу приделан бум высотой метра полтора.
На буме мы сражались, сбивая друг друга, из канатов сделали что-то типа тарзанки, привязали снизу палку, один прыгал на неё, вцепляясь в канат, раскачивался, потом, с бума, на него прыгал другой, третий, потом ещё и ещё. И так, гроздью висели и раскачивались, пока могли держаться.
Более старшие пацаны забирались, с помощью одних только рук, по второму канату или по отполированной трубе, наверх, или по лестнице, тоже с внутренней стороны.
Если это место уже было занято, бегали, играя в пятнашки, возле ямы с песком, куда прыгали, на физкультуре, в длину или в высоту. Словом, кто ищет развлечений, всегда найдёт, никто не жаловался на скуку.
Побежали на уроки, только когда прозвенел звонок, толкаясь и с криками.
Прибежал в класс раньше учителя. На месте Толика сидела Валя…
Увидев меня, она встала и дала пройти, потому что мы сидели на первом ряду, за третьей партой, я у стены. Борька сидел на среднем ряду, за первой партой, Валькино место было рядом с ним, но девочка не села на своё место, несмотря на то, что обиделась на меня вчера за что-то.
Оглянувшись, я увидел Олю, она спокойно сидела рядом с Витей. Витя улыбнулся мне чуть смущённо и помахал рукой. Я тоже приветствовал его, на дворе Вити не было, наверняка его опять мучили малыши.
Вошла Антонина Павловна, и все встали, приветствуя учителя.
- Садитесь, ребята, - разрешила учительница. – Фалеева, ты навсегда к Машукову переехала?
Валька встала, смутившись:
- Коля по математике мне помогает, и по физике… Я ненадолго, пока Толя болеет.
- Не знаешь, когда его выпишут?
- В понедельник придёт в школу. Антонина Павловна! Мы с Колей ходим к нему домой, занимаемся с ним, делаем уроки. Он не отстанет!
- Молодцы какие! – улыбнулась классная руководительница. – Тогда начнём урок. Оля, ты хотела исправить оценку на «пятёрку». Что-нибудь решила из задания? Выходи к доске. – Оля поднялась:
- Два примера я решила, но исправлять оценку передумала. Выходить к доске?
- Позволь узнать, почему? – удивилась Антонина Павловна.
- Да так, - пожала плечиком Оля. – Меня вполне устраивает «четвёрка».
Антонина Павловна взглянула на меня, и ничего не сказала.
Место у меня неплохое, прислонившись спиной к стене, я вижу почти весь класс. Может, перебраться на первую парту? Тогда вообще весь класс будет, как на ладони! Нет, там обычно сидят очкарики, или те, кто уже плохо видит. У меня зрение отличное!
Это я к тому, что прекрасно вижу Олю, учительницу, и остальных ребят. Многим всё пофиг, лишь бы не было двоек за год, а то оставят на «осень». А вот некоторые с интересом наблюдают за нашими успехами. Ещё бы! Троечник Машуков пытается выбиться в отличники! И что интересно, у него что-то получается! А вот потенциальная отличница отказывается участвовать в эксперименте.
Это уже интересно! И синяки у меня на лице, и бойкот Борьки…
А позже – уже меня игнорируют две девчонки!
С Олей я так и не встретился взглядами. Интересно, если бы Валька не села сегодня со мной, что было бы?
Но дело в том, что мест у нас в классе больше не было, пустовало место только рядом с Борькой.
- Ну, что ж, - проворчала Антонина Павловна, - Как хочешь, заставлять никого не буду. Начнём урок…
Так как нового уже ничего не давали, учительница решила продолжать закреплять пройденный материал, а мне предложила усваивать то, с чем я ещё не разобрался.
Валя, надеявшаяся списать, или услышать пояснения по поводу решения предложенных примеров, растерялась. Она обречённо смотрела в тетрадь и вертела в руках ручку.
Оторвавшись от своих дел, я посмотрел, над чем задумалась соседка, и, взяв её черновик, очень подробно разжевал решение. Потом поставил знак вопроса, и стрелкой указал на восклицательный знак. Этим я хотел сказать, что, дескать, будут вопросы, обращайся.
Валька, по-видимому, поняла это по-своему, потому что вдруг вспыхнула, и робко улыбнулась.
Я тоже не смог удержаться от улыбки, так забавно она выглядела.
Следующим уроком был урок Русского языка, и я попросил:
- Валь, проверь, пожалуйста, мои упражнения?
Девочка не стала отказываться, и, будто ничего не произошло, внимательно прочитала, что я наделал и простым карандашом подчеркнула несколько ошибок. Я доверял в этом Вальке, по этому предмету у неё всегда были хорошие отметки.
Бывают два типа людей: физики и лирики. Получается, я физик, а Валька лирик. А Олька?
Почему я постоянно о ней думаю? Влюбился, что ли? От этой мысли самому стало смешно.
- Что смешного? – прошептала Валька.
- Да так. Сходим сегодня к Толику? – спросил я. Валька кивнула, слегка порозовев щеками.
А я опять подумал, что она на самом деле неравнодушна к моему другу.
На переменах мы так же носились по двору, а девчонки, если не оставались в классе, снисходительно поглядывали на нас, сидя на лавочках, или стоя в тени деревьев. Они уже считали себя слишком взрослыми для наших детских игр.
После уроков одна из подруг Ольки, Женька Караваева, подошла ко мне, внимательно посмотрела на моё пятнистое лицо, долго решалась что-то сказать, да так и не решилась.
Если бы кто знал, как я надеялся, что Женька предложит мне поговорить со мной об Ольке.
Но этого не произошло, и я, решительно взяв Вальку за руку, пошёл к лучшему другу.
Валя не вырвала у меня свою руку, шла рядом, как будто, так и надо.
- Валь, - решился я, думая спросить о вчерашнем её непонятном поведении, - Ты сегодня придёшь играть в футбол?
- Приду, конечно! – весело ответила девочка. – Надо спросить у Толика, может быть, ему уже можно гулять?
- Спросим, конечно, - ответил я, думая про себя, что Толик для меня всё-таки важнее всех девочек.
Тольки дома не оказалось. Никого не было. Мы позвонили ещё, потоптались на площадке, и Валя предположила:
- Может, в больнице? Пошёл на приём? – я пожал плечами и предложил оставить ему записку.
- Ой, и правда! – обрадовалась Валя, быстро открыла портфель и достала черновик.
- Что будем писать? – поинтересовалась она.
- Приходи на стадион, - предложил я. Валя согласилась, что-то быстро написала, и, вырвав страницу, сложила листок и сунула его между дверью и косяком.