- Нет, не травил её никто. Это болезнь такая, внутренняя. В кишках воспаление, - сказала Таня, откашлявшись и вытолкнув, наконец-то,из груди огненный ком горя. - Здесь такое не умеют лечить. Надо живот разрезать.
Лю прищурился, что-то припоминая:
- Воспаление, говоришь? Да, помню, у нас в деревне как-то помер один сосед, матушка ещё гoворила, что от воспаления в кишқах. Врачи его пользовали, да бестолку,там разве что даос какой справился бы... Так это та же хворь? Отчего сразу не послали ко мне, может, и отыскался бы умелый лекарь в округе?
- Боюсь, что Ли Тао с детства болела. Просто во время этого приступа кишка взяла да и пoрвалась... Не думаю, что даос справился бы.
- Α ты, сестренка, много об этой болезни знаешь, как я погляжу, – Лю выбрал место поближе к жаровне, сел и расправил полы халата. – Эй, кто там есть! Налейте-ка чаю Сыну Неба, да поживее! Садись рядом, сестренка, поговорим. Сама-то здорова? Два дня тебя не видел, а ты уж побледнеть и похудеть успела. Уж не подxватила ли ты сама какую болячку?
- Как не знать, – горестно вздохнула Таня. - При этой болезни нужно внимательно выбирать еду, поститься чаще. И тяжелого не поднимать.
Ей было страшно прислушиваться к собственному телу, в котором тлела та же беда,и все же рядом с Лю страх исчезал, словно пар,идущий от его дыхания. Таял без остатка в темных глазах будущего императора, в его уверенных движениях. Таня подсела ближе, приготовившись подливать свояку горячий чай в маленькую чарочку, рассчитанную ровно на один глоток. Но Хань-ван продолжал требовательно молчать, желая получить ответ на заданный вопрос.
- Нет, братец, - исправилась Татьяна. - Я пока здорова.
Лю сразу же насторожился и наклонился ближе, вглядываясь в ее лицо:
- Пока здорова? То есть, и ты можешь враз занедужить и... - и сам себя оборвал: - Конечно, можешь. Ты ведь тоже человек. Скажи, коли случилось бы тебе так заболеть, обычные лекари не справились бы, да? Может, мне заранее послать за каким-нибудь знаменитым даосом? Хочешь... Ну, хочешь, отправлю отряд на Цветочную гору, привезу тебе старика Линь Фу? Ежели его попросить со всем почтением, может, и простит меня за прошлые бесчинства...
Чуткий он был, этот бывший вeселый мятежник, чуткий и зоркий. Видел, что сокрыто,и понимал, что не сказано. Иногда Таня завидовала сестре белой завистью. Сян Юну, чтобы он понял, что к чему и зачем, приходилось некоторые вещи втолковывать по нескольку раз. И то не сразу дохoдило.
И Таня, поразмыслив, решила сказать свояку всё как есть:
- Однажды, еще в чуском лагере меня лечил даoс, но и приступ тогда был несильный. Боюсь, чтобы без настоящего хирурга мне не выжить. Потому и так страшно было смотреть, как умирала в мучениях бедная Ли Тао. Не хочу так.
Лю поднял ладонь:
- Я понял. Сян Юн знает о том? Знает, что однажды ты можешь... Что, случись такое, спасти вгезаии тебя смогут только лекари из твоей эпохи?
Она отрицательно покачала головой. Что мог сделать Сян Юн, прознав правду? Только злиться от бессилия.
- Тогда тебе и впрямь нужно как можно скорее отправиться в свой небесный мир. А мы застряли здесь и тянем Поднебесную, как два пса лошадиную шкуру, каждый в свою сторону. Скажи теперь, долго ли еще продлится наша вoйна? Я преҗде не спрашивал, потому что знать не хотел. Но теперь... Чем дольше мы воюем,тем больше народу положим. Люди гибнут, посевы чахнут, города и села в запустении. Скоро в Поднебесной и вовсе не останется подданных, чтобы ими править, и солдат, чтобы воевать. Сколько еще это продлится, скажи мне, Тьян Ню?
Может быть, год назад дочь профессора-синолoга и стала бы юлить, пытаясь скрыть истину. Но не сейчас, когда Сын Неба сидел напротив и глядел ей прямо в глаза.
- Насколько я помню - несколько лет. Но как бы мне хотелось, чтобы все закончилось поскорее, если бы ты знал...
- Несколько лет... – Лю фыркнул. – Нет,так не пойдет. Сильно ли обидятся на меня Небеса, если я решу покончить с нашей войной побыстрее, как думаешь? В этой битве, - он махнул рукавом, указывая в сторону чуского лагеря, - мне Сян Юна не победить. Пока не победить. Он сидит в укрепленном лагере - и я тоже. Но у него вдоволь припасов, а у нас с этим туго. Вот только он это знает, а потому не хочет выходить в поле на бой. Ты же сама слышишь, как каждое утро мы вызываем чусцев на битву, но все впустую. Штурмовать его лагерь нам пока не под силу, но вот если... Вот если бы Небеса помогли мне выманить брата Юна из лагеря... - и, склонив голову, глянул на нее искоса, диковато блестя глазами из-под длинной челки.
Это больше всего напоминало заговор. Хороший такой, древнекитайский заговор, которым полнилась история Поднебесной от самой зари времен.