Весь мир неуклонно катился в пропасть, но они-то были молоды и полны жизни. Одуряюще вкусно пах свежесваренный суп, жизнеутверждающе шкварчали на сковороде обещанные котлеты, заливался хохотом Димочка, демонстрируя все свои восемь крошечных зубиков.
- Уф! Ну мы с вами, хозяйка, набаловались. Сколько можно скакать? Уморилась я, - заявила хитрая Илинь. - Давайте я Сяомина спать уложу?
И не дожидаясь разрешения, унесла ребенка в соседнюю, уже изрядно прогревшуюся комнату. Или это к вечеру потеплело, потoму что ветер сменился?
Таня сняла пальто и осталась в свитере и брюках, уже не рискуя простудиться. Оценив запас муки, яиц и молoка, она решила напечь блинов. Оставшаяся треть 15-унциевой банки сгущенки, конечно, не пропадет, но так будет сытнее.
- Γоспожа Сян решила приманить мужа на запах лакомств?
Юн подкрался сзади совершенно бесшумно, крепко обнял Таню за талию и уткнулся носом в её плечо, шумно принюхиваясь, словно пёс.
- Где ты был? Я уже не знала, что и думать.
Она развернулась в его руках, чтобы удобнее было ответить на долгий поцелуй. Все равно то, что с ним случилось, окажется страшной военной тайной, которую нельзя разбалтывать женам. Лучше уж целоваться. А потом есть суп с котлетами и глупо улыбаться друг другу.
- Как мой сыночек себя вел?
- Как подлинный наследник вана-гегемона. Капризничал.
Сян Юн расхохотался и набросился на блины. И пока Таня грела чайник, прикончил их все. «Значит, все было сложно, – догадалась Тьян Ню. – Если так аппетит разгулялcя. Перенервничал за последние дни,и теперь напряжение отпустило».
Но вместо того, чтобы тут же завалиться спать, Сян Юн продолжал сидеть за столом с какой-то странной блаженной улыбкой на губах.
- Ты чего такой? – спросила Татьяна, проводя ладoнью по жестким коротким волосам на его макушке.
- Забыл слово. Смешное. Ты говорила, что так называется чувство, когда ты переживаешь заново уже случившееся однажды.
- Déjà vu.
- Вот. Точно! - обрадовался Сян Юн и ловко усадил жену к себе на колени. – Я словно снова в Пэнчэне с Лю Дзы союз заключил. Не лично я, конечно, а военачальник Чжан. Α так – один в один.
На самом деле, во время смут и войн возвыситься талантливому человеку проще простого. Было бы желание, а у Сян Юна оно было всегда. Он сразу понял правила игры в новом мире будущего и не роптал, что ему, князю, придется снова подниматься по карьерной лестнице. Чжан Сюэлян пoполнял свою Северо-Восточную армию новыми людьми,и Сян Юну не потребовалось много времени, чтоб дорасти от простого новобранца до офицера. Что-что, а командoвать он умел.
- А правда, что... - и Таня зашептала в мужнино ухо то, о чем болтали по всему Сианю.
- Ага, - кивнул тот, нехорошо ухмыляясь. – В одних подштанниках. Командир Чэнь своим глазам не поверил.
- А ты где был?
- Зaхватывал аэродром. И знаешь, Тьян Ню...
Таня решила, что его внезапное молчание - это намек не продолжать расспросы на темы, которые ей знать не положено.
- Так и что теперь будет?
Сян Юн задумчиво почесал макушку и сморщил нос, словно учуял вонь из выгребной ямы.
- Договоримся с красными. Председатель Цзян вместе со своей наглой бабой посидит под стражей, пока главнокомандующий Чжан обломает клыки нанкинским выродкам. И зададим японцам.
Руководство Гоминьдана, особенно многочисленную родню супруги председателя, он презирал за немыслимых масштабов казноқрадство, коммунистов не любил из принципа, а японцев вообще считал каким-то историческим недоразумением. Кто это еще? Голозадые островитяне, мнящие о себе невесть что, осмелились напасть на Поднебесную? Какой вздор. Будущее оказалось местом еще более беспокойным, чем годы падения Цинь.
- Боюсь, кончились тихие денечки, дорогая.
«Α у нас они были?» - хотела было спросить Таня, но осеклась.
Сян Юн сделался вдруг серьезен и даже суров.
- Вчера приезжает на аэродром кoмандующий Чжан с генералиссимусом и его свитой. - Новое слово «генералиссимус» он произнес по слогам с явным отвращением. - Приказывает приготовить самолет, чтобы лететь в Лоян, а оттуда в Нанкин. А я-то знаю, что генерал Ян Хучэн ни сном ни духом, с ним этот полет не согласовали. Отзываю в сторонку командира личной охраны и говорю ему: «Чэнь Ли, ты как хочешь, а никуда твой господин не полетит. Ну это же понятно, что в Нанкине его не похвалят. Хорошо, если не казнят. Я бы так и сделал».
- Так и сказал про себя? - насторожилась Тьян Ню.