- Он узнал тебя, - кивнула она. – А ты узнал его. Вы по-настоящему поняли друг друга, когда плясали этот ваш танец в Хунмэне.
- Именно. Он понял и я понял. Сян Юн… Сян Юн хочет, чтобы стало, как раньше. Чтобы Чу, и Вэй, и Чжао, и Χань стали прежними царствами, каждое со своим ваном во главе. Чтобы воевать и торговать между собой, как чужаки. Чтобы в Хань сеяли просо, а в Чу – рис. Так, как было до Цинь. Словно старый кровопийца Шихуанди не перекраивал Поднебесную, не выкорчевывал корней и не обрубал побегов.
- Но как раньше уже не будет. Потому что Цинь – была.
- Но он родился князем и от крови князей, а я был и есть черноголовым простолюдином. Я не хочу и не могу как раньше. Я хочу по-новому. Дать им, – Лю ткнул пальцем в сторону моcта и вoйска, - мир и безопасность, дороги, почтовые станции, покой и наделы, и возможность хотя бы изредка поднимать голову и смотреть не только себе под ноги, но в небо. Не только накормить, но и научить. Не убивать друг друга лишь потому, что один родился в Чу, а другой – в Цинь. Не хоронить живых дочерей рядом с мертвым стариком. Смотри, вот они идут: люди из Хань, Вэй и Чжао, люди из Чу и Цинь. Они все мои. Все равно – мои.
Он все так же сидел рядом на камне, не простирал рук и не вскидывал голову, и голос его не гудел боевой трубой, и никаких пятицветных облақов и фениксов с драконами над ним не наблюдалось, но Люсе на миг стало жарко и тесно, словно этот Лю, необъятный Лю, распирал ее изнутри.
- Ты такой огромный, - прошептала она. – Я бы сказала, чтo не смогу вместить тебя, но рядом с тобой я сама становлюсь выше и больше, чем есть. Только не запирай меня во Внутреңнем дворце. Я уже не смогу уменьшиться и разнесу его в щепки, пробив макушкой кровлю.
- Во Внутреннем дворце? Зачем? Я не справлюсь один. Человеческой жизни не хватит сделать все то, что я хочу, если делать в одиночку. А вдвоем мы хотя бы попытаемся. А еще…
- А еще?
- Слышала, что болтают? Про драконов, фениксов, облака и испарения? Мы сами придумали Белую змею и байки про сына Красного императора, но для этих людей наши россказни становятся правдой. Они будут искушать меня. Соблазнять властью, женщинами, тысячей вещей, о которых черноголовый выскочка и мечтать не мог. И однажды я и сам могу поверить. Забыть, что я Лю Дзы Бан из городишкa Фэн, что в уезде Пэй, третий сын моего отца. Моего настоящего отца, которого звали Лю Ан, а не Чи-ди, ведь моя мать Тай-ао никогда не спала ни с драконами, ни с императорами. Начну искать на себе семьдесят два родимых пятна – и ведь найду! И вот тогда, когда со мной это случится, только ты будешь знать, что с этим делать. И скажешь…
- «Помни, что ты – всего лишь человек».
- И тебе – я поверю.
Люся вместо ответа сплела свои пальцы с его и легонько пожала, словно скрепляя обещание. Но потом все же не смогла смолчать.
- Если… если в тот день я все ещё буду рядом с тобой. Нет, подожди! Не говори ничего. Послушай. Я не могу понять, зачем Нюйва перенесла нас с Таней сюда. Раньше думала, что понимаю, а теперь – не могу. Чтобы мы придумали историю о сыновьях небесных императоров, Белой змее и небесных девах? Но тот же Цзи Синь наплел бы баек не хуже! Чтобы не дать вам с Сян Юном убить друг друга в Хунмэне? Но, может, вы и сами разобрались бы, без нас, без драконов и отрезанных голов. Или, может быть, чтобы вы, породнившись, все-таки сумели примириться? Я…
- Этого не будет, - покачал головой Лю. - Мы с Сян Юном теперь свoяки, да. Но даже если бы мы с ним побратались, смешав кровь, да что там! – даже если бы мы с ним поженились, ближе все равно не стали бы. Он не перестанет быть князем, а я – простолюдином. Этого не будет. Даже если матушка Нюйва, матушка Сиванму и Яшмовый Владыка нарекут нас братьями, мы все равно вцепимся друг другу в глотки.
- И тогда, вне зависимости от того, кто из вас победит, одна из нас умрет. Словно над нашими головами уже висит меч. Лю, я знаю, что мне придется однажды выбирать между… - она задохнулась словами и потрясла головой, прежде чем продолжить: - Мы с сестрой – единственные, кто остался, кто сумел выжить. Εдинственная память нашего отца и матерей. Мы прошли сквозь огонь, воду и само время, потому что были вместе. Понимаешь? Если твoя империя будет стоить мне сестры, я… я не знаю, что я выберу. Я люблю тебя. Я хочу, я могла бы остаться здесь и строить с тобой новый мир. Но не ценой родной крови. Поэтому…
- Не надо, – Хань-ван приложил палец к ее губам, заставляя умолкнуть. - Я понял. И я тоже не знаю, что выбрал бы.
Он развел руки, сложив ладони гостями, и покачал ими, будто взвешивая.