Итак, возникают трудности. Что их вызывает? Специфическая обстановка? Да, вероятно, она играет решающую роль. Индивидуальная особенность мышления каждого, воспитание, образование и т. д., которые каждый из нас принес в нашу совместную жизнь, принес частицу прошлого собственного бытия, собственного опыта, полученного в предшествующей эксперименту жизни? И это тоже. Все очень сложно. Вот простой пример. Мы с Борисом первое время с удовольствием играли в шахматы, которые, естественно, давали нам дополнительные контакты. Герман в шахматы не играет. И мы стали замечать, что наше увлечение ему как-то не по душе. Поняв это, мы прекратили играть. Одно из немногих удовольствий в нашей однообразной и трудной жизни принесли в жертву нашему единству…
Чувство собственного одиночества на фоне общей изоляции временами бывает очень ощутимо. И тогда уже не кажется, что одному было бы намного легче. Общая цель научного эксперимента, желание успешно завершить начатое — все это заставляет быть выше мелких обид, не обращать внимания на проявление недружелюбия, стараться быть сильнее. Никакого панибратства, чтобы не расслаблять себя, — это мы скоро поняли все. Сейчас у нас выработалась особая этика поведения и взаимного общения. Крючок для одежды, которым пользуется один, другой уже не занимает. Это не просто деликатность, это стремление сохранить достигнутое равновесие в отношениях, поддерживать его всеми силами. И только очень сильные отрицательные эмоции вызывают желание то у одного, то у другого изменить сложившиеся отношения, как бы перетасовать колоду карт. Но сознание того, что при этом он рискует потерять «козыри», которыми до этого располагал, заставляет отбрасывать эту мысль.
Между тем отношения между нами все время меняются, сохраняя, однако, форму, приемлемую с оговорками для всех троих. Сейчас они достигли какого-то динамического равновесия на некотором среднем уровне. Каждый из нас понял необходимость критической оценки своим поступкам, ибо невозможно замечать ошибки и недостатки другого и не видеть своих. Поэтому нам пока удается все вопросы решать в духе взаимопонимания. Срывов ни у кого не было, хотя поводы для этого появлялись не раз. «У нас все в порядке» — таков типичный ответ на вопрос с Командного пункта о наших делах, но для каждого из нас он имеет свои нюансы…
Психологов постоянно интересовала проблема совместимости членов нашего экипажа. Еще во время отбора и подготовки специалисты изучали нашу совместную деятельность на различных тренажерах. Мы прошли различные этапы индивидуального и группового отбора. В итоге нас так подобрали, что мы хорошо понимали друг друга, при выполнении заданий проявляли наибольшую, как говорят психологи, сработанность. И все-таки отчеты психологов, основанные на наблюдениях над нами, свидетельствовали: «Между испытателями бывали периоды сложных отношений, иногда мелкие конфликты. Причем они возникали по самому ничтожному поводу. Таким поводом, например, могли быть бытовые мелочи. Бывало, что периоды неприязни друг к другу доходили порой до „слепой ненависти“ и „физического отвращения“. В такие моменты тесное общение, невозможность физически изолироваться от других было особенно тяжелым испытанием.
Между прочим, на большое значение этого момента указывают полярники, вынужденные длительное время находиться в тесном общении. В условиях тесного физического общения ничто так трудно не переносилось, как ситуация, когда один из них оказывается в „психологической изоляции“ от двух других. В такой „изоляции“ за период эксперимента приходилось бывать каждому. Тот факт, что отношения между испытателями не всегда были дружескими, сам по себе ни в какой мере не может свидетельствовать о плохом характере кого-то из испытателей. Вероятно, здесь дело не в этом.
…Испытатели действовали четко, согласованно и были надежным коллективом. Это не значит, однако, что все шло гладко, все были постоянно довольны друг другом. Часто возникали дискуссии, практически всегда направленные на изыскание возможностей наилучшего выполнения поставленных задач. Иногда эти дискуссии проходили на повышенных тонах с излишней эмоциональностью и резкостью суждений, но никогда не несли в себе черт агрессивности. Любопытно, что после каждого „серьезного разговора“ слаженность действий при выполнении работы, качество психологических проб и выполнения заданий заметно повышались. Мы подчеркнули пользу от подобных дискуссий, поскольку группу всегда поджидает и другая крайность — успокоение, благодушие, излишняя подчас уверенность в себе, снижение эмоционального тонуса. В этом смысле некоторая напряженность в отношениях может оказать лечебное действие на коллектив».