— Не знаю, — честно сказал директор и сразу поправился. — Пока не знаю. Сербин обмолвился, что их радист эмигрировал в Канаду или Америку. Мы проверили — действительно, одному из тех, кто был в составе этого экипажа, в свое время оформлялась виза. Уже ищут. Если он до сих пор жив, то в течение суток будет найден.
— Кому еще известно об этом… в вашем ведомстве?
Директор ждал этого вопроса и даже немного удивился, что он прозвучал так поздно, поэтому ответ последовал незамедлительно.
— Агенту, который сделал запись. Резиденту в Украине. Мне. Эксперту-аналитику. Полевому агенту, которому поручена проверка данных.
— Кто этот Алан Беркович? — так же быстро спросил советник. — Судя по докладу, он полный кретин. Вы можете объяснить, как этот клоун вообще попал на оперативную работу?
— Это было еще до вашего прихода в Белый дом, сэр, — пожал плечами директор. — У парня феноменальное происхождение. Его полное имя Алан Дж. Беркович, где «Дж.» обозначает не Джон или Джеймс, а Джефферсон. Он квартерон [7]. Его дед по отцу — чернокожий, известный баптистский проповедник. Отец, стало быть, мулат. Мать — дочь раввина из Новой Англии и нелегальной мигрантки из Коста-Рики. Если бы среди предков этого юноши отыскался еще и какой-нибудь индеец, то он бы стал идеальной фигурой для политической рекламы.
Советник промолчал, но чуть качнул головой в знак понимания.
— Парень немного… не в себе, — продолжил директор. — С пеленок одержим «великой американской мечтой». После окончания колледжа ушел в армию, стал морским пехотинцем, служил в Ираке, а затем год охранял посольство в Йоханнесбурге. Когда вернулся в Штаты, штурмом взял высшее образование — получил правительственный грант и закончил, только не смейтесь, сэр, Гарвардскую школу права [8], несмотря на то, что едва переползал с курса на курс. И все это с IQ, которому не позавидовал бы и Форрест Гамп. Первое его заявление с просьбой принять в ЦРУ «для того, чтобы быть на переднем крае борьбы со Злом» наш департамент по персоналу распространил во внутренней сети в рубрике «курьезы месяца». Там «Зло» было написано с большой буквы.
— Отказали? — краешками губ улыбнулся советник.
— Конечно. Нам и своих идиотов хватает. Но парень оказался на удивление упрям. Размахивая отказным письмом, Беркович обратился к конгрессмену от своего штата с просьбой о помощи и ухитрился взять приз за хоул-ин-уан [9]. Воистину, дуракам всегда везет. Конгрессмен, как назло, входил, да и по сей день входит в состав комитета, от которого зависит финансирование наших специальных операций. Этот государственный муж здраво рассудил, что поддержка еврейских общин и афроамериканских церквей на следующих выборах не повредит. Как раз решался вопрос о выделении ста пятидесяти миллионов на создание новой спутниковой сети наблюдения, так что выбора у нас просто не было. Единственное что я мог сделать — затолкать его в самое спокойное место, где он со своим бойскаутским задором не сможет нанести никакого вреда…
— И ради того, чтобы ознакомить меня с рапортом этого «политического бойскаута», ты выдернул меня с утра из постели? Бомба, якобы закопанная где-то под Киевом? Да он точно насмотрелся фильмов… — советник улыбался, но в глубине его глаз притаились льдинки.
— Два часа назад я думал точно так же, сэр. Но после того, как аналитики провели стандартную проверку, доклад сразу же получил «оранжевый статус», а я максимально ограничил доступ ко всей информации, и позвонил вам по закрытому номеру.
— Это было правильное решение. В случае, если информация подтвердится, насколько вероятна ее утечка?
— Вероятность утечки практически нулевая. Киевскую резидентуру возглавляет Чед Аскинс. Он прислал доклад в обход официальных каналов, анализ проводил преданный лично мне человек. Аскинс считает, что это правда, а уж ему можно верить. Это последний из динозавров, которые разваливали еще Советский Союз…
— Чед с медными яйцами? Старый лузер и герой Малого зиппергейта?
— У кого нет тайных страстишек, сэр? Одни коллекционируют бейсбольные биты, другие — юных сотрудниц. Вторых намного больше, чем первых…
— Дурнопахнущая вышла тогда история, — поморщился советник.
— «Афроамериканской Барби» не давали спать лавры Моники Левински. Наутро она упаковала бутылку с пальчиками Чеда в пакет для вещественных доказательств, потом отправилась в больницу и сделала все анализы… А уж откуда взялся в вине подавляющий волю препарат — никого уже не интересовало.
Советник ухмыльнулся.
— В жизни не поверю, что какая-то девчонка сломала карьеру старого бультерьера. Провинциальных куриц, которых набирают в приемные, не пользует только голубой и ленивый…
— Вы правы, сэр! До того Чед не раз выходил сухим из воды. Но тогда он дал промашку, не ознакомившись с досье своей пассии. «Барби» оказалась троюродной племянницей бывшей Госсекретарши. У чернокожих родственные связи работают не хуже, чем у евреев, и, простите, сэр, итальянцев. Тетушка нажала на все мыслимые рычаги, и дело почти дошло до суда. Восемьсот тысяч долларов — все пенсионные накопления, дом и машина достались шустрой жертве, а мы вынуждены были спрятать Аскинса в этой дыре.
— И как он сейчас?
— Обходит молоденьких американок за пять миль. Впрочем, и молоденьких аборигенок тоже. Практиканток не берет. Держит в приемной страшную, как смерть, секретаршу, с которой изредка спит. Готов землю есть, лишь бы вернуться в Штаты и свести счеты с кланом, к которому принадлежит его главная обидчица.
— Стало быть, это наш человек, — задумчиво вымолвил советник. — Пусть в таком случае остается на месте и лично контролирует все, что там происходит.
Указание прозвучало как недвусмысленный приказ, но если это и покоробило директора, то на его лице это никак не отразилось.
— А что делать с Берковичем, сэр? — уточнил директор.
Из-под маски добродушного итальянского комика на одно лишь мгновение выглянула морда безжалостной и хладнокровной рептилии.
— Meneh, meneh, tekel, upharsin [10], — ответила рептилия.
Затем советник президента моргнул, и на его лицо вновь вернулась привычная маска доброго весельчака де Вито.
Директор понимающе усмехнулся и, на удивление близко к тексту, процитировал ветхозаветного пророка Даниила:
— «Вот и значение слов: мене — исчислил Бог царство твое и положил конец ему; Текел — ты взвешен на весах и найден очень легким; Перес — разделено царство твое и дано Мидянам и Персам».
Директор и советник понимающе и доброжелательно улыбались друг другу, как старые добрые знакомые, понимающие все с полуслова.
— В Киев полетит Опоссум, мой лучший оперативный агент, — сказал директор. — Он оценит обстановку на месте и примет все необходимые меры по… локализации.
— Действуйте, господа, — советник президента поднялся с места, давая понять, что разговор окончен. — После обеда у меня партия в гольф с сам-знаешь-кем, — он указал оттопыренным большим пальцем себе за плечо и, судя по почтительности жеста, речь шла отнюдь не о президенте. — Там и будут решать, следует ли разыгрывать этот джокер, если да, то как именно это сделать.
Директор ЦРУ проводил высокого гостя до самого лифта, вернулся к себе, и долго стоял у окна, уставившись вдаль.
Прижавшись лбом к чуть теплому стеклу он закрыл глаза. Ему было… нет, не страшно. Скорее очень не по себе. Как игроку, который неожиданно оказался с неплохим набором карт на руках, но при этом заложил всего себя, включая бессмертную душу. Но в этой игре, полем для которой служила вся поверхность Земли, сражались отнюдь не силы Добра и Зла…
Со стороны правящая элита США кажется монолитной и единой. Однако это не так, потому что уже много десятилетий внутренняя и внешняя политика Америки куется в жестоком противоборстве двух могущественных кланов. Кланы время от времени меняют названия, но по сути своей олицетворяют две силы — «оружейников» и «менял».
7
Фамилиями американских президентов в первой половине 20 века было модно называть детей у чернокожих. Квартерон — человек имеющий на четверть африканскую кровь. Использование термина характерно для «расистского юга».
8
Юридический факультет Гарвардского университета является наиболее престижной и элитной школой юриспруденции в США.
9
Hole-in-one — в гольфе попадание в лунку с первого удара. Вероятность у «среднего» игрока оценивается как 1 к 46 000. Часто на соревнованиях за хоул-ин-уан устанавливают специальные (и немаленькие) призы
10
Слова, начертанные на стене таинственной рукой во время пира вавилонского царя Валтасара незадолго до падения Вавилона. Обычно употребляются в предзнаменование смерти