После того как судно со смертельно опасным грузом покинуло центр Москвы, боевые машины прекратили сопровождение. Оператору CNN отлично удался эффектный кадр, где серые винтокрылые хищники уходят широкой дугой в сторону заходящего солнца, с резким набором высоты, скрываясь за футуристической группой небоскребов комплекса "Москва-Сити".
На протяжении недели, прошедшей с того злополучного дня, Морган, пока еще советник президента по вопросам национальной безопасности, пересматривал эту запись ежевечерне. Звук он как правило выключал - трескотня комментатора относительно "успешной операции российских спецслужб, предотвративших транспортировку огромной партии наркотиков" мешала заниматься главным нынешним делом - вдумчивым уничтожением виски самых лучших и дорогих сортов.
Вечернее солнце последний раз мигнуло краешком темно-красного ободка и окончательно скрылось за горизонтом. Короткий вечер жалобно съежился, свернулся и уполз, пропуская перед собой ночь.
Дом Моргана был темен и тих. Он разогнал прислугу, и лишь ветер из незакрытого окна тихонько скользил по пустым коридорам. Будто сама стихия опасалась здесь шуметь. Жизнь теплилась в одной единственной комнате, за крепко запертой дверью и плотно задернутыми шторами. Морган выключил телевизор и сидел в полной темноте, крепко вцепившись руками в подлокотники и плотно прикрыв глаза. Он больше не чувствовал азарта, готовности драться. Вообще ничего не чувствовал, даже страха.
События в Москве, всколыхнув ненадолго прессу, понемногу становились историей. Бой на барже был представлен мировой общественности как "антинаркотическая операция", но российские спецслужбы неофициально проинформировали всех заинтересованных лиц о неудавшемся акте ядерного терроризма.
Получив информацию из Кремля, американский президент, опасаясь негативной реакции русских, в тот же день отменил досрочный созыв Конгресса и отозвал все подготовленные указы, после чего немедленно вызвал к себе советника. С одной стороны, акции Виктора в глазах Ковбоя упали не очень сильно, поскольку именно он предупреждал шефа о грядущих неприятностях. С другой же...
Без обычных велеречивости и библейских аллюзий президент четко и недвусмысленно потребовал от Моргана похоронить любые упоминания о бомбе. Ведь если до русских дойдут какие-либо сведения, даже самые обрывочные слухи о том, что заокеанские "союзники в борьбе с мировым терроризмом" были осведомлены насчет готовившегося взрыва... Это обещало международный скандал чудовищных масштабов и, что страшнее всего - падение Предвыборного Рейтинга.
Но главную опасность для Моргана представлял не Плакса, а вице-президент. Эмиссар "оружейников" знал, что у Виктора на руках остался заполненный бланк президентского указа с распоряжением о нанесении ядерного удара по турецкому Курдистану. Вечером несостоявшегося судного дня он, сойдя с борта самолета, пригласил советника на авиабазу Эндрюс79 "прогуляться по летному полю". И с той же безапелляционностью, с какой президент приказал похоронить тайну, вице-президент потребовал пустить в дело зловещую бумагу. Поджечь юг Евразии, нейтрализовать хотя бы на время Россию и, пользуясь коротким периодом всеобщего хаоса и растерянности, все-таки провести задуманный и подготовленный дворцовый переворот...
- Шоу должно продолжаться, Виктор, - сказал вице-президент, и голос его был едок, словно наждак, щедро политый кислотой.
Советник молчал, потому что говорить здесь было не о чем. Его не спрашивали и, тем более, не просили. Моргана ставили перед фактом, отдавая предельно четкий и недвусмысленный приказ.
- Слишком многое вложено в этот план, - очень тихо, почти шепотом продолжил вице-президент. - Поздно сдавать назад. Может не быть взрыва и разрешения президента. Может не быть даже бомбы. Но удар возмездия должен состояться...
И невысказанное, полное мрачной предопределенности "с тобой или без тебя" повисло в воздухе настолько осязаемо, словно было написано огромными буквами на взлетной полосе.
Положение казалось безвыходным. Бланк был номерной, со многими степенями защиты. Его официальная денонсация представляла собой сложную бюрократическую процедуру, а незаконное уничтожение всплыло бы при первой же инвентаризации бланков и обещало в лучшем случае позорную отставку. Впрочем, Моргану так легко не удалось бы отделаться - из-за содержания указа.