В целом же, спасение Кремля и Москвы высокие люди оценили с размахом. Высшую награду страны помимо Пашкина получили Колчин, командир штурмовой группы Васин, командир штурмового отделения Ивашко, снайпер Бадма Иванов и старший боевых пловцов капитан Анишин, который первым ступил на баржу и сумел организовать ее быстрый вывод из центра города. Прочих тоже не обделили - все участники операции получили "Георгия", а те, кто летал в Курдистан, включая и моздокских зенитчиков, стали кавалерами ордена Мужества.
На батальонные мероприятия положено было ходить в парадной форме и со всеми наградами, так что с офицеров, собравшихся за столом, какой-нибудь Илья Глазунов запросто нахалтурил бы эпическое полотно "Генеральный штаб после Парада Победы". А дорогой и незабвенный Леонид Ильич, увидев некоторые иконостасы, мог схлопотать от зависти преждевременный тяжелый инфаркт.
Праздновали "в узком кругу ограниченных людей" по совместительству: 23 февраля, вливание в коллектив боевого пловца Анишина и день рождения батальона. Еще в первые дни, после того как улеглись все хлопоты, Пашкин поймал и ухватил за пуговицу штабного Знайку, то бишь строевика Муравьева, который даже внешне напоминал ученого коротышку с классических иллюстраций Генриха Валька к "Незнайке на Луне". Майор хотел поподробнее разузнать о местных традициях и легендах:
- Слушай, а почему все-таки "Ворон"?
- Хороший вопрос! - хмыкнул тот, поддернув пальцем очочки. - По имеющейся информации название предложил и утвердил первый командир батальона. У товарища, тогда еще подполковника было мало увлечений вне службы. Точнее, всего лишь два - песни Высоцкого, - его коллекция записей и черновиков считается самой полной из всех имеющихся, - и Сасаниды.
Перехватив непонимающий взгляд майора, Муравьев, вздохнув, пояснил:
- Сасаниды - это династия шахов, которые три века правили в древней Персии. Зороастрийцы-огнепоклонники.
- А ворон-то здесь при чем? - все еще не понимал Пашкин.
- Священная птица с особыми полномочиями. В зороастрийском календаре у нее даже есть свой год. Ну вот, командир и совместил приятное с полезным. Батальон назвал "Вороном", а гимном сделал песню Высоцкого о вещих птицах. Потому группы и получили такие названия - Сирин, Алконост, Гамаюн ...
Слова этой песни после схватки у Кремля намертво въелись Пашкину в мозг. Он перебрал упомянутых пернатых и заметил:
- Ворона в песне нет.
- Нет, - согласился Знайка. - Но фамилия командира - Воронов. В общем, товарищ генерал-лейтенант, ныне начальник Главного управления частей особого назначения, цинично пользуясь служебным положением, воздвиг себе нерукотворный памятник почище штафирки Пушкина ...
- Вот, стало быть, откуда год ворона ... - протянул майор. А старлей как-то по-детски усмехнулся и, заканчивая ликбез, зачастил. Видать, не первого неофита вводил в курс дела:
- В зороастрийском календаре Год Ворона - год несправедливости, отверженности, гонимости, эпидемий. Человек с проявившимся тотемом Ворона - серьезен, суров, обособлен. Он не любит ни командовать, ни подчиняться и способен стряхнуть с себя любую опеку и любой гнет. Он способен предугадывать события. Высшая харизма Ворона - это харизма пророка. Люди этого года рождения в брак вступают, как правило, очень поздно, или вообще не обзаводятся семьей. И даже в браке они все-таки остаются одинокими внутри. Ворон очень брезглив и чистоплотен. Ворон никогда не живет за чужой счет... Вот так то!
Опрокинув ледяную водку в желудок, Пашкин, загугливший на досуге, что прошлый год как раз и был годом Ворона по календарю этих самых "розоастрийцев", сел и задумался, молча переваривая рассказ и примеривая гороскопную характеристику "Ворона" на себя хорошего. Получалось не очень ...
Следующий тост произнес начальник штаба. На сей раз выпили за "золотые заплаты" - как в строгом соответствии с текстом песни, в батальоне называли награды. В смысле, чтобы утрат и перекатов поменьше, заплат побольше, а Господь замечал почаще. Офицеры чокнулись и дружно выпили. Водка была хорошая, закуска достойная, а народ крепкий. За столом царила атмосфера сдержанного веселья.
Климов примкнул к застолью часа через полтора после старта. Вместе с комбатом в банкетный зал зашел тот самый генерал, которого Пашкин в первый день появления в батальоне видел на фотографии в кабинете. Он уже знал, что это и есть легендарный Воронов.