Агент еще раз глубоко вдохнул и пожалел, что месяц назад бросил курить. Старая привычка требовала увенчать трудный день и хорошо проделанную службу парой крепких затяжек. Но в его возрасте и с его образом жизни пришлось выбирать - табак или здоровые легкие. Опоссум был профессионалом, который к тому же искренне любил свою работу, поэтому выбор был очевиден.
Но курить все равно хотелось.
Он вытер платком пот со лба, который не смог осушить даже прохладный ветер. Расправил закатанные рукава рубашки, достал из кармана телефон и набрал номер, который не значился даже во внутреннем справочнике администрации Белого Дома.
- Он выдал все, что знал, сэр, - Опоссум начал разговор со всем почтением, но не тратя время на вступления и прочие бессмысленные ритуалы, строго по делу. - Показания соответствуют донесению с очень высокой точностью. Если это была не массовая галлюцинация, то факт можно считать установленным.
- Что же, неплохо, - директор ЦРУ говорил так же коротко, без околичностей. - Остальные?
- Установочные данные в обработке. К вечеру будет полный расклад.
Прослушать этот разговор было практически невозможно, но собеседники все равно избегали имен и точных фактов. Впрочем, Опоссуму не требовалось уточнять, о ком идет речь.
- Хорошо. Я уже отдал распоряжение, соответствующие расходные суммы будут переведены. У тебя будут все полномочия и возможности, при необходимости - поддержка любой из наших служб в любой стране. Но запомни главное, ключевое слово здесь - "тихо". Поэтому те объекты, с которыми ... доверительная беседа окажется невозможной, также должны исчезнуть, быстро и легендировано.
- Я понял, сэр. А что теперь делать с ... этим? Похоже, его психика не выдержала, теперь это материал для психиатрической диссертации.
- В таком виде его оставлять нельзя. Предпримите меры по экстрадиции.
- Понял, сэр.
Опоссум отключился, спрятал телефон в карман и возвратился в бункер.
Медикаментозный допрос представляет собой не столь универсальное и надежное средство, как принято описывать в детективах. Собственно говоря, пресловутой "сыворотки правды" в том виде, как показывают в кино, вообще не существует. Нет и не может быть препарата, который заставляет человека говорить только правду. На самом деле такие медикаменты призваны лишь ослабить самоконтроль, снять внутренние запреты, вызвав у допрашиваемого абсолютное доверие и желание исповедаться.
Психотропные средства вкупе с традиционными методиками допроса хороши по отношению к человеку со здоровой психикой и сильной мотивацией на скрытие какой-то конкретной информации. Достаточно пробиться через внутреннюю защиту, и объект выложит все как на духу. Но в данном случае допрашиваемый проявлял все признаки шизофрении, усугубленной алкоголизмом. Сведения, которые от него требовалось получить, оказались скрыты в лабиринтах памяти, захоронены под многолетними слоями комплексов и страхов. Так что и сам допрашиваемый был порой не в состоянии отличить, где правда, а где фантазия. Поэтому пришлось прибегнуть к старому доброму "психофизическому" воздействию, в котором новейшие достижения фармакологии были только подспорьем...
У радиста не оставалось ни единого шанса, теперь он был не властен над своей судьбой, попав в отлаженный механизм форсированного дознания. Он сидел, привязанный к креслу, блаженно улыбался и пускал слюни. В его сознании, разбитом на множество осколков, все происходящее было не страшной пыткой, а исповедью.
Палачи оказались лучшими товарищами, суровыми, но благожелательными. Они не мучили его, а помогали пройти трудной тропой очищения, искренне желая избавить нового друга от непосильного груза вины. Летчик ждал, когда они снова начнут спрашивать, готовый припомнить любую мелочь, счастливый, что он может избавиться от собственных демонов и помочь этим замечательным, понимающим людям. Очередного укола он не почувствовал, лишь сознание померкло, будто во всем мире разом выключили свет....
- Немедленно "в долгий путь", - указал Опоссум одному из трех своих ассистентов в сторону оцинкованной двери, за которой располагался "военно-полевой крематорий".
- Подготовьте все документы для суда, - приказал он второму. И в этом случае опять же не пришлось объяснять очевидное.
Американская Фемида обычно слепа по отношению к "мокрым спинам", как называют здесь гастарбайтеров. Нелегальные мигранты, на которых не распространяется закон о минимальной почасовой оплате труда, нужны Америке как любой богатой демократической стране. Без них рыночная экономика просто не сможет нормально функционировать - граждане США предпочитают жить на пособия по безработице, но не мыть посуду в дешевых закусочных и чистить засорившиеся клозеты в афроамериканских кварталах. Однако в случае необходимости карающий меч демократии действует с быстротой молнии.