Были ли эти неоновые цвета в древних цивилизациях? Почему их не замечали? Есть ли вокруг нас десятки, а может быть даже сотни цветов, которые мы не замечаем и научимся видеть еще нескоро?
Такие вопросы задавал себе Джули, стоя на крыше в предзакатный час. Его мысли откликались в душе попрошайки смутной грустью, легким беспокойством. Он не мог понять, почему он сейчас здесь сидит один на камне в ранний утренний час, объятый какой-то мутной тоской. Будущее для него состояло из традиций прошлого, настоящего не существовало. Оно смотрело вглубь поколений. Но это пятно… Слепое огромное пятно на небе цвета «мби». Какое оно? Ведь оно не совсем «мби». «Мби» другое. А это, наверно, похожее. Все, что мы видим, видели наши предки и описали в языке. Может ли такое случится, что этого они и не увидели, и не узнали? Новое просто определить, как привычное.
Попрошайка вспомнил песню его племени и тихонько начал напевать. «Если душа спокойна, один день сравнится с тысячей веков. Если помыслы широки, то крохотная хижина вместит в себя целый мир». Внутри отозвалось, зазвенело этой мудростью. Все ли слова уже сказаны, или есть все-таки неизвестные, и тогда можно еще говорить. К примеру, назвать это слепое пятно «наби» и назвать его душу «ямути» и говорить о нем, и говорить с ним.
Нашему племени всего 5 поколений Предков и когда-то для нас не было слов, потому что не было нас.
Джули опустил взгляд вниз на разношёрстую толпу копошащихся людей. «Когда не было нас» – эхом отозвалось у него. Когда не было нас. Как давно это было. Джули вспомнились строки Алекса Миллера:
Светящие пятна
Всевидящих окон.
В бетонных оковах
Пространство из стекол
Он стоял и наблюдал, как слепящее пятно солнца скрывается за горизонтом. Как что-то огромное, раскалённое докрасна, окунается в океан горизонта и затухает медленно, как засыпающий вулкан.
Джули не понимал, почему этот рыжий закат отзывался в нем по-особенному, какой-то глухой неизбывной тоской. Зачем так притягивает взгляд это слепящее пятно?
Джули Давидофф, исследователь племен Африки, писал, что в начале эпох любой из языков содержал слова, определяющие темные тона от светлых. Потом появился красный цвет как символ вина и крови. Дальше люди научились видеть желтый и зеленый.
Мир наполнен разными цветами, писал Джули, и мы по-прежнему не различаем их. Только постоянное развитие способностей позволит их увидеть в будущем. Сейчас это неоново- кислотные оттенки, но кто знает, какие еще цвета хранит мир.
Это смутно понимал и чувствовал Великий Попрошайка, сидя на камне и наблюдая восход солнца. Он не мог облечь это в слова. Слов не было. В начале родилось чувство, какое-то пугающе незнакомое, ни на что не похожее чувство. Это слепое пятно света. Смотрит на тебя и видит каждого.
Великий Попрошайка долго сидел и смотрел вдаль, сквозь время, за горизонт, туда, где здания скребут небо и кажутся всевидящими. Туда, где плохо видящий белый человек различал то, что он силился понять. Химба -племя в Намибии.
С древнего языка Африки переводится как «попрошайка».
Год за 4,5 часа
Железная Земля – экзопланета, где человек может жить сто пятьдесят миллионов лет. Новая экзопланета, на которой год длится 4,5 часа. Если хочется быть бессмертным, ну, или почти бессмертным, поезжай на RPIC 228813918 b. Она по размерам и внешне напоминает Землю, только наполовину состоит из железа. Очуметь, как все относительно, ведь если мерить год именно так, то мы умрем в каких-нибудь паршивых восемьдесят. Представляете, сколько можно успеть за такое огромное время? Очуметь. Так что поезжайте на Железную Землю.
Световой год – сущая ерунда, просто безделица какая-то, ей-богу, долететь теперь до другой Галактики, да что там, теперь совсем просто, ведь мы что? Бессмертны получаемся. Почти бессмертны. Конечно, не совсем, но намного менее смертны, чем раньше, и расстояние до звезд теперь, конечно, пустяк. Сущий пустяк. Так что давайте полетим на Железную Землю, а еще лучше останемся здесь – куда мы там денем столько железа? – и будем жить по Железному Времени.
Сколько можно всего успеть за сто пятьдесят тысяч лет! Жить надоест, ей-богу. Побывать во всех странах, чего там, их всего двести пятьдесят. На год по каждой? Ха, чего там! А если в каждом городе каждой страны по году? Все равно как-то мало. Да и что там делать-то? А если еще и выучить каждый язык в каждой стране и еще местные диалекты и наречия и по году на каждый язык. Эх! Да их всего-то две тысячи. Мало как-то.