— Значит, сюда идет чума? — подвел итог Натан Ли.
— С юга. Никто не ведает, когда она нагрянет. Через несколько недель. Или месяцев.
— Но почему люди ведут себя так, будто ничего не происходит? Им не рассказали?
— Они всё знают. Это было предсказано. Им просто некуда деваться.
С улицы несся звон храмовых колоколов. Прогрохотала тележка. Натан Ли с жадностью доел рис. От сытости и кофеина в голове прояснилось. И родился план.
— А вы как? — спросил он.
Моника уже взяла себя в руки.
— Великий Будда учит нас иметь ясный, чистый ум. Наше место здесь, — сказала она. — Этот век закончился. Народится более совершенная раса. Боги и богини вновь поселятся на горных вершинах. Колесо жизни делает оборот.
Натан Ли поблагодарил их за еду. И пожелал всего хорошего.
— Намасте, — ответила ему Моника. — Склоняюсь перед божественным в тебе.
Выйдя из ресторана, Натан Ли оседлал велосипед француза и уехал. Радостный стон слетел с его губ. Он свободен и едет к дочке.
7
ЛАБОРАТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ КОСТЕЙ
Лос-Аламос.
Ноябрь, неделю спустя
Элис нашла Миранду в одиночестве среди костей: девушка напевала. Мир разваливается на части. Границы закрыты. Чума надвигается. А она поет себе. Элис Голдинг задержалась на пороге и прислушалась: что-то похожее на балладу, то ли старинная, то ли из новых. Миранда исполняет серенаду собранию черепов, бедренных костей и ребер.
У Голдинг больно сжалось сердце. С одной стороны, девушке явно не место здесь, среди атрибутов смерти, но поет она так радостно. И столь многое зависит именно от ее присутствия тут. Миранда наконец решила отрастить волосы. Светло-рыжие пряди были с трудом различимы на фоне красновато-коричневых костей.
— Тук-тук, — сказала Голдинг.
Миранда подняла голову.
— Элис?
Улыбка осветила ее лицо — искренняя, без тени притворства или какой-либо задней мысли.
Голдинг не удалось припомнить, когда в последний раз ей были так рады. Они обнялись, и Миранда чуть дольше, на одну лишнюю секунду, прильнула к Элис.
— Помешала?
— Я как раз пытаюсь собрать этих ребят по кусочкам. Проходите. Можете помочь, если есть желание.
Голдинг прогулялась вдоль столов — на каждой косточке имелась бирка со штрих-кодом. Одни лежали небольшими кучками на пластиковых или алюминиевых подносах. Другие были частично соединены: ребра с позвоночником, нижние челюсти с черепами. Там рука почти в комплекте, здесь только ноготь пальца руки. Несколько скелетов почти в полном сборе от головы до пят вытянулись в длинную шеренгу. На стенах висели ножовки и даже мясницкий нож.
— Я тебя замучилась искать, — сказала Голдинг. — Пока шеф охраны вашего корпуса не подсказал.
— Капитан Иноут?
— Пожилой такой дядечка. Индеец. Сказал, никому за тобой не поспеть.
— Капитан переживает за меня, — рассмеялась Миранда. — Прямо как вы. Зачем пожаловали?
— С тобой увидеться.
Миранда любезно приняла лесть, а затем пояснила:
— Я имею в виду Лос-Аламос, вы ведь уже были здесь неделю назад.
— Я приехала повидаться с тобой, — сказала Голдинг с серьезным видом.
Миранда опустила глаза, и, видя ее радость, Голдинг почувствовала себя счастливой и любимой; в то же время ей было грустно. Эта красивая молодая женщина так много значила для стольких людей. Их притягивали не только таланты Миранды. Они верили в нее. А та ничего не замечала — в этом была она вся. У такой непременно должны быть любовники, однако Голдинг была твердо уверена: еще не было ни одного. У Миранды наверняка есть подружки, партнеры по утренним пробежкам и книжным клубам. Она должна участвовать в групповых вылазках на фестивали в Санта-Фе, разбивать сердца юношам и вести сокровенные беседы за обедом. Должно быть все это. Но она одинока. Не считая отца, единственный, кто заменял Миранде семью, — хрупкая пожилая леди, появляющаяся в ее жизни раз в год по обещанию.
— Все хорошо? — спросила Миранда.
Все было нехорошо. Мало-помалу они дойдут в разговоре и до этого.
— Бога ради, чем ты тут занимаешься? — спросила Голдинг. — Капитан сказал, в последнее время ты отсюда не вылезаешь.
— Есть идея, — призналась Миранда.
— С удовольствием выслушаю.
— Отлично. Только подождите минуточку, ладно? — Она убрала прядь волос за ухо. — Я как раз заканчиваю.
— Не торопись. Я ничего тут трогать не буду.
— Ой, да кости безопасны, — сказал Миранда.
Голдинг походила немного между столами. Приглядевшись к костям, она стала замечать повреждения. Травма не была ее специализацией, но хорошо различимые отметины и переломы говорили сами за себя. Некоторые из этих людей прожили жизни, полные жестокости и насилия. На тех местах, где срослись переломы и трещины, образовалась костная мозоль. Ранения же, не подвергавшиеся лечению, сразу бросались в глаза. Элис обвела взглядом просторное помещение. Смерть этих людей на Голгофе была ужасной.