После обеда сбор ягод пошел медленнее. Сказалась усталость. Многие ребятишки повалились спать, другие бродили меж кустов, пресытясь ягодой.
Неделя, Сиротка и Смоленский устроились отдохнуть у кривой дуплистой березы. Тарас лег навзничь, заложив руки под голову, чтобы лучше видеть округлые задумчивые облака в синей пустоте неба. Кеша и Виктор привольно развалились рядом, рассматривая на траве муравьев и божьих коровок.
Сначала разговор не вязался. Виктор, по старой памяти, попробовал подтрунить над Тарасом, сказав, что собирается снова приударить за Клавой, но Неделя только добродушно засмеялся и махнул рукой с таким видом, который ясно говорил: «Бреши, хлопче, бреши!» После того как Сиротка женился на Дусе, а Клава обручилась с Тарасом, к Неделе вернулось его обычное душевное равновесие. Потом Кеша заговорил о планировке стадиона, но и этой темы хватило ненадолго. Помолчали.
— А что, братва, молодец ведь врачиха,— сказал Виктор.— Гляди, как всех растравить сумела.
— Еще бы не молодец,— отозвался Кеша.— Если бы из таких парней да девушек вся наша организация состояла, мы бы горы ворочали.
— А мы и так ворочаем,— возразил Виктор.— Скажешь, нет? А спортивный праздник, а ремонт общежития? И сегодня вся комсомолия тут.
— Ты б еще рейд присчитал, что прошлой зимой
провели,— усмехнулся Кеша.— Разве нам такие дела полагаются? Но руководство...
—Самокритикой занимаешься? — подал голос Тарас.
—Какой там самокритикой,— досадливо поморщился Кеша.— Разве я руководитель? Надо кому-то комсоргом быть, ну выбрали меня, бульдозериста. Я о Норкине, о Крутове говорю. Придешь с каким делом к Игнату Петровичу, а он все шуточкой норовит отбояриться. Вроде мы так, комики, несерьезный народ. А Норкину, тому вообще одно надо было: галочку в графе проставить,— мол, проведено мероприятие.
Кеша неожиданно длинно и забористо выругался, с ожесточением сплюнул и выдернул пук травы. Обнаженные тоненькие корешки беззащитно забелели в комьях влажной черной земли.
— Видеть его до сих пор, попа бездушного, не могу! — яростно сказал Кеша.— Я же знаю: мы вот ягоду собираем, думаем, как бы побольше набрать, чтоб на всех больных хватило, беспокоимся, как уберечь до морозов. А ему это — мероприятие. Хоть бы вся ягода сгнила через месяц, ему наплевать. Мероприятие проведено, в отчет райкому пошло, чего ж еще? Хорошо, хоть скинули его. Георгий Асланович иначе берется. Толк будет. Это сразу можно...
— Смотри-ка, вроде Галган пришел! — неожиданно воскликнул Сиротка.
Смоленский вгляделся.
— Ты что, Виктор! Заманишь сюда Галгана, как же, держи карман шире. Нужно ему! Он живет в свое удовольствие.
— Как его, паразита, земля -терпит? — откликнулся Неделя.
— Ну почему, не такой уж он гад,— неуверенно возразил Сиротка.— С ним ездить можно. Мужик не жадный. Оно и понятно, денег у него куры не клюют.
— Ездить! презрительно фыркнул Неделя.— С ним сидеть-то рядом тошно. А что денежный, ясно — вор!
— Вообще-то на его зарплату так жить не будешь,— согласился Сиротка.— Что-то он комбинирует, факт. Помнишь, как я его еще зимой застал — кучу денег делил с заведующим нефтескладом в Атарене? Но — не пойман, не вор.
— Погоди, какую кучу? — удивился Тарас.— Когда?
— Разве я тебе не рассказывал? Ну да! Тогда слушайте...
...Уж очень он смутился. Как сейчас помню — прямо с лица переменился,— закончил Сиротка.— А с чего бы? Если это правда казенные деньги были, чего ему? Точно? А тут заторопился, вскочил. И зав этот словно очумел. Что-то тут не чисто. Мне так думается.
— Ворюга он и бандит! — убежденно отрезал Неделя.— Тут и думать нечего. Как он тогда Феклу смертным боем бил! Вот чую, что не наш он человек, не советский, а доказать не могу.
— А на чем он может мошенничать? — спросил Смоленский. Рассказ Сиротки сильно заинтересовал его.
— Я так полагаю — на бензине. Скорей всего,— после некоторого раздумья ответил шофер.— На чем еще? Трос,-нефть, взрывчатка никому не нужны. Магазинный товар весь идет штучно и с веса. А бензин легко утаить. И купцы, главное, на него есть. В Атарене знаете сколь индивидуалов развелось? Заправки нет, бензин все у шоферов покупают. Я и то там разок одного с моторки... выручил,— с усилием договорил Сиротка.— Конечно, задаром... Опять-таки деньги Галган считал не с кем-нибудь, а с заведующим нефтескладом.
— Пожалуй, ты прав, Виктор,— озабоченно сдвинул брови Смоленский.— Механика тут простая. Галган, скажем, выписывает три тонны бензина, а увозит две. Тонна остается заву для продажи в Атарене налево. Ну, а тут, на прииске, Галгану отчитаться легко. На участках всяких движков полно. Тот же Лаврухин за литр водки любую фактуру подмахнет. Да и другие найдутся, уважат начальника хозчасти...