– Позвольте мне. – Кас потянулся к ним. Он начал с маленького разрыва у ворота. Пуговки отлетали и падали на пол, пока дырка не стала достаточно просторной, чтобы вытащить принца. С болью на лице няня подняла мундир короля. Он был оторочен мехом рыси. Королева завернула принца в теплую сухую одежду, и он сразу же прекратил кричать.
Королева Джехан взглянула на Каса поверх головы сына. Ее меховой капюшон упал назад, обнажив черные гладкие волосы, без единого завитка. Над бровями блестела бриллиантовая диадема. Ее лицо было округлым, но не пухлым, без острых скул и углов. Миловидная, неохотно признался себе Кас, даже с покрасневшими глазами и высохшими слезами на щеках.
Она сказала:
– Я не уверена, что мы сможем оплатить свой долг перед вами.
– Вам и не нужно. – Он встретился с ней глазами, потом опустил взгляд. Рассеянно потер шрам на запястье, скрытый под одеждой. – Я просто оказался самым быстрым пловцом, вот и все.
– Еще как нужно. Как вас зовут? – Она говорила на официальном, идеальном оливеранском.
– Кас, ваше величество. Лорд Вентиллас – мой брат.
Две пары глаз широко распахнулись. Женщины переглянулись. Королева Джехан с сомнением произнесла:
– Так вы малыш Кассиа?
Кас подавил вздох. Он надеялся, что детское прозвище забудется, ведь теперь он мог стоять плечом к плечу с братом и был на полголовы выше короля. Странная мысль.
– Просто Кас, ваше величество.
– Я не понимаю, – произнесла королева Джехан. – Лорда Кассиапеуса из Пальмерина убили три года назад, вместе со всем его отрядом. Как это возможно?
Он тихо ответил:
– Моих друзей убили. Возможно, я бы предпочел смерть тому, где в итоге оказался. Но я тот, кем себя называю.
Карета наехала на камень на дороге и слегка затряслась, прежде чем снова поехать в спокойном, размеренном ритме. Кас завернулся в плащ. Он озяб до костей.
– Я не говорю, что я вам не верю, – сказала королева Джехан. – Как можно? Вы ведь копия своего брата. Вентиллас! – она вдруг воскликнула. – В каком же он сейчас состоянии! Можешь себе представить, Фаустина? И как скверно вы, наверно, себя чувствуете. – Она улыбнулась Касу. – Не волнуйтесь. Скоро вы будете в донжоне, и мы о вас позаботимся.
Каса внезапно охватило негодование. Она говорила так, словно это был ее донжон, а он всего лишь гость. Слова вырвались у него прежде, чем смог их удержать:
– Я могу и сам позаботиться о себе у себя дома. Не утруждайте себя, ваше величество.
Наступило молчание.
Няня возмутилась:
– Что… эй ты, наглец!..
– Оставь его, Фаустина.
Кас сердито уставился на обшивку. Он убеждал себя, что не увидел в глазах королевы Джехан ни обиды, ни смущения из-за его грубости.
– Он не имеет никакого права так говорить с вами. Да как он смеет! Король…
– В долгу перед лордом Кассиапеусом, как и я. – Королева Джехан встретилась с ним взглядом. Теплоты, которую он прежде чувствовал в нем, уже не было. – Сегодня он не может сделать что-то не так. – Она отвела взгляд и с нежностью прижала к себе принца, вдыхая его запах. – А завтра уже будет другая история.
Предупреждение. Кас понял. И ничего не ответил.
Занавески были приоткрыты. Сетка позволяла ему смотреть, оставаясь невидимым. Кас разглядывал город, что проносился мимо. Собравшаяся толпа махала им, бросая на дорогу цветочные венки. Уже было слишком поздно, когда он вспомнил о своей лошади, оставленной у озера. Кас простонал про себя. Он потерял ее уже дважды за этот день.
Всю оставшуюся дорогу королева и няня его игнорировали, разговаривая между собой на брисанском. Кас понимал этот язык так же хорошо, как свой. Няня Фаустина произнесла:
– Бедная девочка. Это я должна была нести малыша. Ох, если б не моя окаянная нога.
– Я рада, что это была не ты, моя милая, – ответила королева Джехан. – Я бы не вынесла, если бы тебя ранили, – а потом едва слышно добавила: – Я найду того, кто это сделал, и убью его.
Фаустина скатала испорченное платье в шар.
– А я помогу.
Кас молчал. Он проигрывал в памяти секунды, предшествовавшие попаданию стрелы в няню. Он видел лучника нечетко. Перед ним лишь мелькнул профиль, рука, натянувшая тетиву со стрелой. Расстояние от Каса до окна через все озеро нельзя было назвать небольшим. И все же он не мог перестать думать, что человек в окне, пытавшийся убить принца, был не мужчиной, а женщиной.
5
Дверь распахнулась в то же мгновение, как карета остановилась, и перед ними возник мужчина – бледный и взволнованный.
– Ваше величество, ребенок…
– Не пострадал, – заверила его королева Джехан. – Но он ужасно замерз, мастер дворецкий.