Но их надежда не сбылась.Нас так обманывали часто,Что как бы ни менялась власть,Здесь не меняются несчастья.
Идет холодная война…И гибнут вера и надежды.И власть опять обречена.А я кричу – «Россия, где ж ты?!»
* * *
Наступили времена тусовок.Пол-Москвы тусуется в Кремле.Пол-Москвы изыскивает повод,Чтобы оказаться при столе.
И тусовка, вкусно отобедав,И дела вершит, и пьет вино.
Александр Сергеич ГрибоедовЭти нравы высмеял давно.
Доктор
Маленькая новелла
Татьяна вернуласьС дежурства под вечер.Усталая…(Лишь бы не встретиться с кем.)Сережка ей кинулся звонко навстречу:«Ой, мамочка, ты насовсем?»«Насовсем…»
Пока она ела,Он ждал терпеливоС игрушками вместе,В углу присмирев,Где всадник скакал,Подбоченясь красиво.И крался к дверямГуттаперчивый лев.
А после, усевшись вдвоем у окошка,Сережка и мама затеяли бой:Был всадником смелымДовольный Сережка,И маму спасал он,Рискуя собой…«Держись!» – кричал – «Мама,Спешу на подмогу…» —И Таня задорно смеялась в ответ.Вдруг холодом сильноПахнуло с порогаИ в комнату шумно протиснулся дед.
Знакомый старик из соседней деревни.Метелью запылена борода.«За вами послали Татьяна Андревна.У нас на Заречье в больнице беда.
Хотел поначалу отправиться в город,Да больно дорога туда тяжела…»
«Сережа, ложись…Не балуйся.Я скоро…»
Метель за окном все мела и мела.Вокруг ни души.Только полночь слепая.Да разве кто выйдет в такую пургу?Березы, дорогу саням уступая,С проселка сошли и увязли в снегу.Среди этой ночи —Холодной и снежнойЕй жутко остаться с тревогой своей.Сомнения, думы ее и надеждаДавно обогнали усталых коней.
… Ночь кончилась.И неожиданным светомЗаря разгорелась над краем земли.И видела доктор,Как краски рассветаНа бледном, на тонком лице расцвели.
И женщина вдруг очень тихоИ простоСпросила у доктора:«Можно взглянуть?»
И спал ее первенец —Мальчик курносый,На маму, пожалуй, похожий чуть-чуть.
Татьяна ему улыбнулась устало…Нахлынувший сон побеждая едва,На вешалке молча пальто отыскалаИ долго попасть не могла в рукава.
…А дома…А дома все было в порядке.Вошла,И как будто бы прибыло сил.Сережка сидел на короткой кроваткеИ молча глаза кулачками будил.
Сын обнял ее озорными руками,Прижался к груди, как горячий комок…«Скажи, ты соскучился очень по маме?» —А он вдруг слезами ей руки обжег.
И обнял ее из всей своей силы…И сердцем она в этот миг поняла,Что ночью не просто беду победила,А материнское счастье спасла.
* * *
Ельцин попросил прощенья у народа.Есть за что… Народ с ним обнищал.И к тому ж он многого не додал,Что когда-то людям обещал.
И страну из кризиса не вывел,Хоть изображали торжество.По-хозяйски вовремя не вымелСор из окруженья своего.
Он еще просить прощенья долженУ солдатских вдов и матерей…
Президент ушел…И потому не дожилДо грядущих окаянных дней.
Память
Он хоть не стар, но сед.Не от годов – от бед.Он видел, как убивали нашихВ предрассветном дыму.Как без вести всех пропавшихЖдали в каждом дому.
Как голосили вдовыПо мужикам.И горя хлебнувши вдовольНевесты шли по рукам.
Когда-нибудь он об этомСыну расскажет,Заросшие красным цветомОкопы ему покажет.
Воронки от бомб упавших,Затопленные по весне.Пусть сын, войны не знавший,Знает все о войне.
* * *
Царило на земле средневековье.Мне кажется – я помню с той поры,Как честность молча истекала кровьюИ молча поднималась на костры.
Я помню все – и одержимость судей,Судивших тех, кто был не виноват.Судивших братьев, как врагов не судят,Как в бешенстве бьют зверя наугад.
Неистовствуя, только бы не думать,Грех возложив на совесть топора,Они судили мужество и юность —За то, что слишком откровенна юность,За то, что зрелость чересчур мудра.
* * *
Любую нетерпимость ненавижу,Когда огонь сверкает из-под фраз.И чье-то мненье – как знаменье свыше.Как будто снизошел к нам Божий глас.