– Мы в пузыре, – сказала она. – Никто нас не услышит и даже не увидит, если я… заткнись, Скавий, я знаю, что ты нас слышишь. Ты – особое дело. Как все прошло, Амарель?
– Как мы и ожидали, – ответила Амарель. – В точности.
– Я же тебе говорила, что такие чародеи предают инстинктивно, но они совершенно безумны, – сказала Софара. – Как она повела игру?
– Хочет, чтобы мы за бесплатно были у нее на поводке, чтобы она могла искать источники силы своих коллег и посылать нас за ними.
– Похоже, хороший способ убить время, босс, – сказал Шраплин, отвинчивая крышку у себя на груди и возясь с каким-то механизмом, который начал было слегка дребезжать. – Я еще выдержу такое пару раз, чтобы скинуть еще пару этих засранцев. Она сэкономит нам кучу сил, если впредь будет точнее указывать на источник.
– Не могу не согласиться, – сказала Софара. – А теперь стой смирно.
Она провела пальцами сквозь волосы Амарели и через пару секунд аккуратно вытащила вьющийся черный волосок.
– Вот он, мой маленький шпион, – сказала она. – Как я рада, Ам, что ты тогда принесла мне те штуки, которые Ивовандас на тебя навесила. Я бы никогда и не научилась делать их такими незаметными, если бы те не раскурочила.
– Думаешь, он сообщит тебе достаточно? – спросила Брэндуин.
– Сомневаюсь, честно говоря, – ответила Софара, убирая волосок в сумку и улыбаясь. – Но я смогу помотреть на все, что дозволили увидеть Амарели, а это намного лучше, чем ничего. Если мы сможем вычислить ее привычки и образ жизни, эта сука со временем начнет оставлять нам улику за уликой относительно ее собственного источника силы.
– Шлеп! – сказала Брэндуин.
– Ага. И такие игры мне очень нравятся, – ответила Софара.
– Думаю, у меня получится послать кое-какие сообщения за пределы города, – сказала Нефритовый Язык. – Некоторые из людей, которые жаждут нашей крови, ненавидят Чрезвычайный Парламент больше, чем нас. Если мы сможем с ними договориться прежде, чем свалим этих волшебников, думаю, мы купим этим себе дорогу обратно в нормальный мир. Убежище Терадана наоборот. По крайней мере, в паре мест.
– Нравится мне, как вы все придумали, – сказала Амарель. – Ивовандас в качестве подставного лица, а потом, когда мы от нее нужное получим, можно ее и в речку скинуть. Ее и всех ее друзей. У кого там вино?
Нефра достала бутылку, нечто цвета сердолика, светящееся и явно дорогое. Они передавали ее по кругу, и даже Шраплин за компанию плеснул себе вина на подбородок. Держа в руке полупустую бутылку, Амарель повернулась к статуе Скавия.
– Вот так и есть, ты, задница. Похоже, мы не настолько завязали, как собирались. Пятеро воров против всего Чрезвычайного Парламента. Безумие. Ставка из тех, какие тебе больше всего нравились. Может, теперь лучшего мнения о нас станешь? А если не можешь, то погрей для нас несколько пьедесталов заранее, ладно? В конце концов, мы вполне можем стать уличными фонарями в будущем. А это – за наш счет.
И она разбила бутылку о пьедестал. Они глядели, как светящееся игристое вино стекает по мрамору. Спустя мгновения Софара и Брэндуин ушли, под руку, в сторону улицы Скованных Крыльев. Следом пошел Шраплин, а потом и Нефра.
Амарель стояла в белом свете того, что осталось в этом мире от Скавия. Что он там ей шептал, она никому не рассказала.
И бегом догнала остальных.
– Эй, хорошо, что вернулась! – крикнула Нефра. – Пойдешь с нами в «Знак Обрушившегося Огня»? Мы собираемся поиграть.
– Ага, – ответила Амарель. Воздух Терадана казался ей слаще, чем многие месяцы до этого. – Черт подери, да, мы поиграем!