Когда он немного пришел в себя, и доложил о произошедшем своему непосредственному начальнику, кардиналу-священнику, тот списал всё на разыгравшееся воображение молодого, но рьяного (и явно пьяного) слуги господа. Поэтому отправил аколита отдыхать. Однако, и на следующий день, и через неделю, аколит настаивал на своих показаниях. Больше того отказывался спускаться под землю и продолжать выполнять свои обязанности. Кардинал-священнику было уже семьдесят, но старческое слабоумие обошло его стороной, оставив не только юношеское любопытство, но и сохранив старику чувство юмора. Так, поднявшего шум молодого послушника он теперь называл не иначе, как “алколитом”. А вот тело его подводило. После мучительного спуска по средневековым неровным ступеням глубоко вниз, кардинал-священник лично постучал золотым распятием в старинную, запертую на протяжении веков, дверь. А когда изнутри донеслись ответные глухие удары, свалился без чувств. Прежде чем сопровождавшие его швейцарские гвардейцы успели его вынести наверх и оказать помощь — старый кардинал скончался. Его смерть внесла еще большую сумятицу в, и без того, непростую ситуацию.
Именно эта часть римских катакомб под Ватиканом (практически многоуровневого лабиринта), как выяснилось, должна была принадлежать Конгрегации Доктрины Веры, более известной для широкой публики, как “инквизиция”. Более того, попасть туда мог только священник-экзорцист, сан упраздненный ещё в 1972-м. Тогда же, в результате внутренних интриг эти помещения были, после века интриг, отобраны у инквизиции и переданы в ведение архива Ватикана, с непременным условием соблюдения всех обрядов. И теперь, Архив, привычный более к совсем другого рода проблемам, старался спихнуть ответственность за принятие любого решения на другого. Если не вдаваться в подробности, кончилось все тем, что о странной двери постарались забыть. И это бы удалось, но вот только когда новоназначенный аколит, с предписанием не приближаться к проблемной двери, спустился вниз, он обнаружил что массивная, обитая железом дверь, выбита. и теперь, искореженная валяется в проходе. А за ней узкая, тесная келья с каменным гробом. Не считая гроба больше в ней найти ничего найти не удалось.
Разумеется, произошедшее всколыхнуло высшее духовенство. Настолько сильно, что престарелого понтифика принудили к отречению — впервые в истории Церкви. Но и приход нового, куда более верующего и энергичного папы не помог — в архивах так и не нашлось ничего, проливающего свет на загадочную келью и её содержимое. Последние упоминания кончались с XVII-м веком, и содержали только подробное описание действий у двери — громкое чтение определенным молитв и настойчивый стук. Поиски продолжались — в накопленных за века бумагах наверняка было и искомая подсказка. А вот надежных священников с нужной квалификацией, было всего ничего. Они могли перебирать архив десятилетиями, прежде чем найдут искомое. В какой-то момент, в порыве отчаяния, Ватикан даже открыл часть своих архивов в надежде, что сотни энтузиастов помогут разобрать этот ворох старой бумаги. Но результатов по-прежнему не было.
Во все подробности “инцидента” к 2016-му в Католической Церкви было посвящено едва ли сорок человек.
А такие мелкие и незначительные вещи, как странное ограбление городской администрации в городе Н-ск в России, и вовсе прошли не замеченными. Разве что немного напугал родителей отдельно взятого дома в городе Н-ск неожиданный ренессанс детских страшилок про “бабадука”, чудовище прячущееся в темноте по углам. Родители пытались выяснить, кто из детей первый запустил эту историю, но нашлось сразу несколько виновников. Пришлось оставлять некоторым, особенно впечатлительным детям, включенным свет на ночь. Это решило проблему.
Так мир начал меняться. Но большинство людей этого не замечало. Пока ещё нет…
Послесловие от автора
Спасибо тебе читатель. Надеюсь тебе понравилось. Если да, то увы, таких как ты не много. Я сравниваю с первой книгой из моего предыдущего цикла и сравнение, увы, не в пользу Гадских игр. Если книга наберет тысячу библиотек, то я продолжу Гадские игры. Но пока я отложу все в сторону и начну что-то новое.