Было ли Феодот тем именем, которое Федор Борисович получил в крещении? Или Борис Годунов, который к моменту рождения этого сына де-факто управлял страной и был шурином государя Федора Ивановича, решил во всем подражать последним Рюриковичам на престоле, дав младенцу в крещении родовое имя Федор, а Феодот оставив в качестве своеобразного благочестивого дополнения? Сын Годунова, как известно, не пробыл на престоле и двух месяцев и попросту не успел закрепить и манифестировать культ своих патрональных святых. Тем не менее, целый ряд косвенных данных, от показаний синодика, где Федора / Феодота именуют Феодотом и поминают на св. Феодота Анкирского, до композиции Голгофского креста на надгробном покрове царевича (см. рис. 7 и № 29 в Приложении), говорят в пользу первой версии, согласно которой именно Феодотом он и был крещен.
Так или иначе, на сегодняшний день не остается решительно никаких сомнений в том, что у царя Бориса Годунова в миру было лишь одно имя и два небесных заступника, свв. Борис и Глеб, но зато два имени, Федор и Феодот, и, соответственно, двое небесных тезок — свв. Феодор Стратилат и Феодот Анкирский — было у царского сына Федора Борисовича.
Глава III.
Царские тетки
Семейная история Годуновых, которые сначала приобщились к династии благодаря браку, а потом попытались сделаться династией сами, с одной стороны, совершенно уникальна, а с другой достаточно типична. В самом деле, в XVI в. матримониальный союз с династом был для державной избранницы чем-то вроде сверхскоростного социального лифта, мгновенно допускавшего ее родню к различным институтам власти. Сколь далеко могло зайти такого рода возвышение, демонстрирует пример семьи Романовых, для которых родство с царицей Анастасией (ум. 1560), а соответственно, и с ее сыном, царем Федором Ивановичем, вплоть до середины XVII столетия оставалось важнейшим основанием легитимизации их правления. Упрощая дело, можно сказать, что в долгосрочной перспективе проект Романовых оказался успешным, а проект Годуновых потерпел фиаско, однако поначалу выигрывали последние, и у них было достаточно времени, чтобы запечатлеть свои имена для потомков и выстроить наперед целую программу почитания своих личных небесных покровителей.
Самым заметным, хотя и не самым первым шагом в этом направлении стал, разумеется, брак Ирины Федоровны Годуновой с царевичем Федором. Кто же, кроме ее брата, были главными бенефициарами этого события и благодаря кому оно оказалось возможным?
Как нам уже приходилось упоминать, в синодиках и в поминальных вкладах годуновского времени нередко появляются имена царских родителей, Федора и иноки Снандулии (в миру Стефаниды). Они занимают вполне традиционное место в символическом ряду семейных поминовений, но их образы практически отсутствуют в политической жизни и, так сказать, в политической риторике — как известно, Ирина и Борис лишились отца, еще будучи детьми, а их мать постриглась в монахини. Брат и сестра воспитывались при дворе, в семье своего дяди, Дмитрия Ивановича Годунова, сделавшего чрезвычайно успешную карьеру — ему, в сущности, племянники и были обязаны возможностью попасть в царское окружение. С другой стороны, именно Дмитрий Иванович на протяжении многих десятилетий проявлял тщательнейшее внимание к благочестивому прославлению небесных покровителей своей племянницы Ирины и ее мужа, царя Федора, не говоря уже о патроне севшего со временем на престол племянника, и был одним из самых щедрых жертвователей той эпохи.