Каким же образом имена кодировались в датах, а даты — в именах?
Одна и та же информация могла передаваться с различной степенью пространности. В качестве иллюстрации, так сказать, минималистического варианта приведем запись, относящуюся к близкому родственнику Дмитрия Ивановича, уже появлявшемуся в предыдущей главе Григорию Васильевичу Годунову (ум. 1597). В Кормовой книге ярославского Спасского монастыря его предписывалось поминать следующим образом:
Того же дни [28 сентября] кормъ кормити по Григорьѣ Васильевич Годунов, во иноцѣхъ Христофорѣ [Вахрамеев, 1896: 19].
28 сентября церковь отмечает память св. Харитона Исповедника. Хорошо известно, что Харитон и было крестильным именем Григория Васильевича[100]. Обратим внимание, что в этой записи, как и во множестве ей подобных, это крестильное имя не названо напрямую, как не названо и имя святого — и то, и другое как бы воплощено в самом указании даты поминального корма[101].
На какие же даты полагалось поминать Стефаниду Андреевну Годунову? И прижизненная, и посмертная записи совершенно единодушны в этом отношении: в записи прижизненной указано 9 ноября, тогда как в записи посмертной — 9 же ноября и 31 июля, день ее кончины. Напомним, что Стефанида стала монахиней Новодевичьего монастыря с именем Александра, поэтому свидетельство из Вкладной книги этой обители для нас представляет особенную ценность:
9 [ноября] Святых мученик Анисифора и Порфириа Память иноке схимнице Александре Дмитрееве жене Годунове, вкладу дано 100 рублев, да 70 рублев колокол да пятеры ризы [Павлов-Сильванский, 1985: 173 [л. 106]];
31 [июля] Предпразднество происхождению честнаго и животворящего креста господня и святаго праведнаго Евдокима Преставление инокине схимнице Александре Дмитриеве жене Годунова, вкладу 100 рублев. Да по ней же колокол 70 рублев, ризы, да стихарь, да крест золот с камением и с мощми 50 рублев, да другие ризы да стихарь [Ibid.: 206 [л. 387]][102].
Не менее важна и информация, содержащаяся во Вкладной книге костромского Ипатьевского монастыря. Здесь мы обнаруживаем имя Стефанида и все ту же дату — 9 ноября. Замечательно, что речь в ней идет о заздравном корме, и составлена она до пострига Годуновой, в ту пору, когда ее муж был жив (в 1589 г.):
…прислалъ Димитрєй Ивановичь с своими людми с Томиломъ Твєритиновым ; сто рꙋблевъ денг҃ъ. и тѣ дєнг҃и пошли. Во оградꙋ. А за тꙋ дачу, В ыпацкомъ мнс҄трѣ молити Бг҃а о здравїи. О Димитрїи, о Стеѳанидѣ, да два корма заздравныхъ кормить єжєгодъ Безпереводно. Первой кормъ, ѡктѧб҄рѧ въ кs҃ <26> ден на памѧть ста҃ го великомчн҃ика Димитрїѧ Сєлꙋнскагѡ. А дрꙋгой кормъ на Стеѳанидїнꙋ памѧть ноѧбрѧ въ ѳ҃ <9> дєнь [Книга вкладная…, 1728: л. 10об.] (ср.: Исаева, 2006: 263).
Какой же святой совершается празднование в этот день?
В русских месяцесловах под 9 ноября мы не увидим ни св. Стефаниды, ни кого-либо из святых с именем Александра, но зато в качестве основного празднования этого дня в подавляющем числе православных церковных календарей того времени присутствует память преподобной Матроны Цареградской.
Разумеется, такое совпадение дат заздравного и поминального вкладов, записанных в совершенно разных монастырских источниках и в совершенно разное время, не может быть случайным. В свете общей картины употребления имен Матрона и Стефанида этому нельзя найти иного объяснения кроме того, что перед нами два мирских христианских имени одного и того же лица — Матроной она была наречена в честь св. Матроны Цареградской (9 ноября), а Стефанидой — в честь мученицы Стефаниды Дамасской (11 ноября), причем вероятнее всего имя Матрона было получено ею при крещении.
Помимо всего прочего, имеющиеся в нашем распоряжении документы задают совершенно ясные хронологические рамки брака Дмитрия Ивановича Годунова. Согласно Вкладной книге Ипатьевского монастыря, в 1589 г., т. е. так скоро, как только возможно после смерти Агриппины (случившейся, как мы помним, в 1588 г.), Дмитрий Иванович уже женат на Стефаниде, а согласно царской жалованной грамоте 1621 г., через полтора десятка лет после смерти мужа, Стефанида все еще распоряжается его наследством. В 1628 г. она жива и дает вклад в Колязин монастырь под именем старицы Александры, и лишь около 1631/1632 г. ее владения переходят Матвею Годунову. Таким образом, для обладательницы имени Матрона в матримониальной жизни Годунова не остается решительно никакого места, если только ею не была сама Стефанида Андреевна.
Внешние, наглядные проявления благочестия в семье Дмитрия Ивановича как нельзя лучше вписываются в русскую традицию почитания тезоименитых святых. Так, в частности, когда бы ни появилось изображение преподобной Матроны рядом с изображением Димитрия Солунского в годуновских вкладах (на пелене, на окладе Евангелия), совершенно очевидно, что здесь манифестируется почитание патронального святого по крестильному имени как одноименного Дмитрия Ивановича, так и двуименной Стефаниды Андреевны. Встает на место и весь ритм поминовений по членам этой семьи: Агриппину, помимо дня кончины, поминают на св. Агриппину Римскую (23 июня), Дмитрия — на Димитрия Солунского (26 октября), а Стефаниду — на Матрону Цареградскую (9 ноября). Именно так обычно и выглядит практика поминовения в тех семьях, где большинство родственников обладают лишь одним христианским именем в миру, и только некоторые — двумя[103].
100
Ср.: «Въ 28 день [сентября]. Пам. Государеву боярину и дворецкому, Григорiю Васильевичю Годунову, а имя ему Харитонъ, во ин. Христоеоръ» [Апухтин, 1914: 10].
101
Здесь возможны варианты с самой разной степенью детализации. Так, запись из ярославского Толгского монастыря расширяет указание даты упоминанием именем небесного патрона Годунова по крестильному имени, но прямое указание на то, что Григорий Васильевич был
102
Можно было бы вообразить, что в этих двух записях из Вкладной книги речь идет о другой жене Дмитрия Годунова, Агриппине, которая, напомним, в иночестве также была
103
В Данной дьяка Ивана / Елевферия Цыплятева, к примеру, его отца Елеазара предписывается поминать «августа в 1 день, на память Седми Маковеи и учителя их Елиозара», мать по имени