15 сентября 25 года Республики[17]».
Дядюшка Го У весь трясся от ярости.
— Жаловаться надо на них! Подать в суд!
— Они поступили подло! Надо с ними бороться не на жизнь, а на смерть! — гневно закричала тетушка Чжао.
Юй-чжэнь чувствовала себя очень плохо, еще немного, и у нее помутится рассудок.
— Говорила ведь я, что не надо ее отпускать, но ты не захотел меня слушать! — начала упрекать она мужа. — А сейчас сбываются слова Сяо-ло о том, что мы еще натерпимся от них!
— Я тогда ошибся! Глаза мои ослепли! Ну хорошо же, не буду я человеком, если не отомщу им! — И Тянь-бао в бешенстве затопал ногами.
— Надо мстить им, мстить! — никак не мог успокоиться дядюшка Го У.
— Это уж решено! Только подавать на них в суд, да еще без денег, не годится! — задумавшись, проговорил Тянь-бао.
— Об этом не беспокойся! Все тебе поможем! — в один голос ответили собравшиеся.
— Я продам кровать и постель и деньги отдам тебе! — взволнованно крикнул Го У.
— У меня есть две курицы и пять десятков яиц. Я их также продам и деньги отдам тебе! — крикнула возбужденная тетушка Чжао.
— А мы продадим несколько доу зерна и тоже внесем свою долю! — крикнул Сяо-ню.
Когда обо всем случившемся узнали Да-бао и его отец, они также внесли свою лепту — дневной заработок.
— Вот подлецы! — ругался отец Да-бао. — Так оскорбляют людей!
Все односельчане приняли горе семьи Чжанов близко к сердцу, и каждый старался помочь им чем мог. Вскоре у Тянь-бао набралось уже более девяти юаней деньгами, и на следующий день утром он с женой собирался ехать в Тяньцзинь разыскивать Душегуба и Чжао Лю и подавать на них в суд. Мешок гаоляна, оставленный им повстанцами, они продали, а вырученные деньги решили израсходовать на дорогу. Вечером из Юйтяньчжуана пришел Тянь-и. Узнав от брата о судьбе Фэн-цзе, Тянь-и заскрипел зубами от злости. Он дал брату два юаня и сказал:
— Ты обязательно напиши мне, как пойдет дело в суде!
В эту ночь ни Тянь-бао, ни Юй-чжэнь не могли заснуть, гнев и возмущение переполняли их сердца.
Теперь вернемся к Фэн-цзе. Как мы помним, она прошлой осенью уехала вместе с приезжавшим из Тяньцзиня гостем. В тот же день поездом они прибыли на Западный вокзал Тяньцзиня. Там они сели в коляску рикши и вскоре приехали в переулок Дунси, расположенный в южной части города. Здесь они вошли в большие черные ворота и оказались во дворе, где стояла необычная для жилого дома тишина. Поднявшись по лестнице, они увидели на пороге мужчину и женщину. Обоим было лет по тридцать, оба в шелковых одеждах.
— А мы как раз собрались ехать на вокзал встречать вас, — сказали они, заметив Фэн-цзе и ее спутника.
Тот вежливо поклонился им и представил их девушке:
— Это господин и госпожа Бай.
Затем все прошли в комнату, обставленную дорогой лакированной мебелью. Господин Бай незаметно подмигнул госпоже Бай, и та, взяв Фэн-цзе под руку, повела ее во внутренние комнаты. Фэн-цзе почувствовала какое-то беспокойство, сердце ее забилось учащенно, в душу закрались подозрения. Она услышала, как в гостиной ее спутник сказал господину Баю:
— Товар стоящий… — и нехорошо рассмеялся.
Господин Бай что-то ответил ему очень тихим голосом, и тот поспешно ушел. Вскоре его шаги послышались на лестнице.
Фэн-цзе оставалась здесь три дня. Она чувствовала, что за ней постоянно наблюдают и очень нервничала, тем более что ее провожатый больше не появлялся.
— Почему мы не идем в дом к молодому господину Лю? — с удивлением спросила как-то Фэн-цзе у госпожи Бай.
— Не беспокойся! — кокетливо ответила госпожа Бай. — Сегодня вечером тебя проводят туда.
Вечером Фэн-цзе велели переодеться в новое модное платье. После ужина господин Бай вывел ее из дому.
— А почему не приходит тот господин, что привез меня? — с тревогой спросила Фэн-цзе по дороге у господина Бая.
— Он занят другими делами и поэтому просил меня отвезти тебя в дом к молодому господину Лю.
Они вышли из переулка, затем несколько раз повернули и оказались на большой шумной улице. Уже совсем стемнело, но улица была полна народу, то и дело пробегали рикши, повсюду горели яркие огни. Фэн-цзе шла с раскрытыми от удивления глазами и вскоре совсем потеряла направление. Они подошли к Восточному вокзалу. Увидев поезд, Фэн-цзе почувствовала, что здесь что-то не так.
17
То есть 1936 год, считая с 1911 года, когда был свергнут последний китайский император.