При этом известии Тянь-бао показалось, что перед ним разорвалась бомба. Он вскочил с места, бросил на стол чашку и, уставившись на Чжао Лю, угрожающе сказал:
— Ты не плачь, как кошка над пойманной мышью. Когда умерла Фэн-цзе? Говори!
— Несколько месяцев назад, — ответил перепуганный Чжао Лю.
— От какой болезни? — Тянь-бао сделал шаг вперед.
— От тяжелого заболевания, точный диагноз нельзя было установить, но есть… — Чжао Лю еще больше перепугался.
— А почему ее не вылечили? — стукнув рукой по столу, допытывался Тянь-бао.
— Не успели своевременно принять нужных мер, — отвечал, побледнев, Чжао Лю.
— А кто это видел? — Тянь-бао пристально посмотрел на него.
— Это видел Лю-эр! — ответил Чжао Лю и отступил на шаг.
— Где ее похоронили? — Тянь-бао сделал шаг вперед.
— На кладбище Сиинфэньи, — отступил еще на шаг Чжао Лю.
— Живую или мертвую я должен ее видеть! — и Тянь-бао со всей силы стукнул кулаком по столу.
— Но… ведь прошло столько времени — в могиле от нее остался один прах, что ты там увидишь?
В комнату на шум сбежались слуги со всего дома. Со стеком в руках вошел Душегуб. Показывая стеком на Тянь-бао, он крикнул:
— Человек умер! Теперь только душу ее увидишь на небе!
Глядя на холодно улыбающегося Душегуба, Тянь-бао тоже закричал:
— Ты! Ты! Ты собака в человеческом образе! Ведь точно известно, что вы продали мою дочь, а говорите, что она умерла! Пошли, в суде разберемся! — он бросился к Душегубу, но его схватили слуги.
— А-а-а! — вздрогнул Душегуб, его глазки забегали по сторонам, и он снова закричал на Тянь-бао: — Да ты с ума сошел! Ты не человек! Разве я, прозванный Добряком Лю, могу совершить такое грязное дело? Ты хочешь опозорить семью Лю! — Он зло швырнул свой стек. — Что это за безобразие! Где это видано!
— Чжан Тянь-бао! — подал свой голос немного воспрянувший духом Чжао Лю. — Вот ты говоришь, что твою дочь продали, а какие у тебя есть на это доказательства?
— Вот мое доказательство! — и Тянь-бао вынул письмо дочери. — Смотрите!
«Кто бы мог предположить!» — испуганно подумал Чжао Лю.
— Ну-ка, дай взглянуть! — приказал Душегуб, подозрительно глядя на Тянь-бао.
Тот отдал письмо.
Душегуб и Чжао Лю поспешно раскрыли его и, прочитав, покрылись холодным потом. Душегуб крепко зажал письмо в руке и начал ругаться.
— Чжан Тянь-бао! Ты не только не помнишь милостей, которые я тебе оказал, но, наоборот, приходишь к своему благодетелю с дурными замыслами. Да еще осмеливаешься фабриковать ложные доказательства, чтобы оклеветать Добряка Лю! Это настоящее вероломство! Ладно! Твоя дочь умерла, и, если ты хочешь судиться, можешь подавать на меня жалобу! Я, Лю, жду тебя у себя дома! Я жду повестки! Лю принимает вызов!
— Хорошо! — стукнул кулаком по столу Чжан Тянь-бао. — Жди суда! Давай сюда письмо!
— Ах, письмо? — холодно рассмеялся Душегуб, он разорвал письмо на клочки, бросил его на чайный поднос и поджег.
Чжан Тянь-бао рванулся к нему, чтобы отнять письмо, но в этот момент слуги крепко схватили его за руки.
— Душегуб! — закричал Тянь-бао. — Ты настоящий преступник! Судьи не пощадят тебя!
— Гоните его! — приказал слугам хозяин. — Вышвырните его на улицу!
И как Тянь-бао ни сопротивлялся, озверевшие, подобно бешеным псам, слуги избили его и выбросили на улицу. Тяжело скрипнули закрывшиеся за ним ворота. Он схватил камень и начал изо всех сил колотить в ворота, ругаясь на всю улицу, но из дома в ответ не доносилось ни звука. Вскоре Чжао Лю приказал Лю-эру вылить на голову Тянь-бао кувшин холодной воды.
Собралась толпа. Люди начали возмущаться. Из толпы вышел седой старик и сказал Тянь-бао:
— Подавай на него жалобу! Так оскорблять человека нельзя! Среди белого дня самоуправствует над людьми, есть ведь и на таких закон?
Чжан Тянь-бао в старике узнал своего утреннего знакомца, что показал ему дорогу, и спросил его:
— Где здесь полицейский участок?
— В восточном конце улицы! — ответил старик. — Пойдем, я провожу тебя!
— Папа, — крикнула из толпы молодая женщина с ребенком на руках, — зачем ты вмешиваешься в чужие дела, смотри, сам себе могилу выроешь!
— Ведь никак не подохнет, негодяй! — сказал старик, задирая бороду. — Все ненавидят его семью! Это первый тигр во всем Тяньцзине! Но мы его не испугаемся! — и он повел Чжан Тянь-бао в полицейский участок.
Чжан Тянь-бао, конечно, не знал порядка подачи жалоб. Он обратился прямо к часовому.