Сяо-ма и Шунь-мэй, словно приблудные цыплята, вобрав головки в плечи, с испуганными личиками прижимались к кровати отца.
Хозяин знал из газет о процессе Тянь-бао, однако всего он так и не понял, поэтому ему не терпелось разузнать это от самого Тянь-бао.
— Так что же все-таки произошло? — снова спросил он.
Но Чжан Тянь-бао только махнул рукой и ничего не ответил. За все свои пятьдесят лет жестокой, горемычной жизни он привык не бояться трудностей, старался не лезть на рожон и всегда был кротким и сдержанным. Однако своего он не уступал, и ему пришлось до дна испить горькую чашу бедности. За всю жизнь никто, кроме Лао Хэя, не хотел выслушать его накипевших в душе обид, и они так и оставались невысказанными. Он хорошо знал, что хозяин не поймет его, ибо тот думал только о наживе, а не о людях. Поэтому он ничего ему не ответил. Правда, Сяо-ма все-таки рассказал хозяину суть дела в нескольких словах.
Фамилия хозяина была Ли, происходил он, как и Чжан Тянь-бао, из уезда Цзинань провинции Шаньдун. Лет тридцать назад, когда ему не было еще и двадцати, он потерял родителей и приехал в Тяньцзинь, где и устроился работать в этот ночлежный дом. Старому хозяину в то время было уже за пятьдесят, но он был бездетным холостяком. Ему понравился молодой Ли, и он сделал его своим приемным сыном. А после смерти старого хозяина Ли стал владельцем ночлежного дома. Теперь он все свои силы вкладывал в приобретение денег, стремясь разбогатеть и стать «большим хозяином». И так этот вначале искренний, скромный и простой человек постепенно превратился в дельца, преклоняющегося перед деньгами. Когда Сяо-ма рассказывал ему трагическую историю своей семьи, он и сочувствовал им, и жалел их, и ненавидел Лю У и Чжао Лю — людей «высшего общества». И в то же время его не оставляла мысль о том, что Чжан Тянь-бао, который сейчас оказался нищим, не сможет заплатить ему за пищу и жилье. Но все же у него не подымалась рука, чтобы выгнать их за дверь.
— В наше время бедняку нельзя судиться. Не зря пословица гласит: «Если ты прав, но у тебя нет денег — в ямынь и не суйся!» Терпи — в этом основная заповедь нашей жизни!
Чжан Тянь-бао очень не любил этого слова «терпи». Он с трудом открыл глаза, посмотрел на хозяина и сердито сказал:
— Всего не перетерпишь! Если ты людям бьешь челом, а они в ответ тебя колотят чем попало, то такое трудно долго стерпеть.
Хозяин привык наживать деньги с кроткой улыбкой на устах. Чувствуя, что Тянь-бао сильно разволновался, он не стал с ним спорить.
— Конечно, — согласился он. — Никому не хочется быть безмолвным рабом! — и вышел из комнаты, подумав про себя: «Вовремя сказанные приятные слова всегда успокаивают человека!»
Чжан Тянь-бао, лежа в забытьи, услышал, что Шунь-мэй просит есть. Он пошарил у себя по карманам — пусто, нигде не завалялось ни гроша. Вдруг Сяо-ма сказал: «Папа, у меня есть юань».
Чжан Тянь-бао изумленно открыл глаза и увидел, что Сяо-ма действительно держит в руках ассигнацию с летящей лошадью. Он повернул к сыну лицо и спросил:
— Ты где взял деньги? Мы скорее с голоду умрем, чем украдем что-нибудь!
— А я и не воровал! — поспешно ответил сын и объяснил: — Это мама положила мне в карман.
Сяо-ма совсем забыл об этих деньгах. Сначала, когда умерла мать, было не до этого, затем, в тюрьме, их подкармливал Лао Хэй. И только сейчас, увидев, как отец шарит по карманам, Сяо-ма вспомнил об этом юане.
Чжан Тянь-бао притянул к себе детей и прижал их к груди. Этот юань с новой силой напомнил ему о любимой жене. А у Сяо-ма перед глазами стоял последний вечер, проведенный вместе с матерью. До сих пор в его ушах звучал ее голос, он не забыл ни слова из того, что она тогда говорила: «Сынок, запомни их, это они убили твою мать! Пусть не будет им пощады!» Сяо-ма скрипнул зубами, сжал кулаки и еще раз громко поклялся:
— Мама! Спи спокойно! Я непременно отомщу за тебя!
— Правильно, сынок! Обязательно надо отомстить за мать! — Тянь-бао посмотрел в окно и твердо сказал: — Когда вырастешь, то за все зло — мсти, а за добро — плати добром! Душегуб, Чжао Лю и эти ублюдки из суда — наши смертельные враги! С ними надо бороться только мечом и копьем! Они должны заплатить своей кровью, своей жизнью! — Сяо-ма согласно кивнул головой, а Тянь-бао продолжал: — Есть, конечно, и хорошие люди, такие, как Лао Хэй, тетушка Чжао, дядюшка Го У, Да-бао и его отец, Сяо-ло… Если у них случится беда и они будут нуждаться в нашей помощи, ничего для них не жалей — последнюю рубашку с себя продай, а помоги! Если бы не Лао Хэй, то мы до сих пор сидели бы в тюрьме! — И он замолчал, задумавшись.