На рассвете следующего дня Тянь-бао повез Душегуба на станцию. Сяо-ма вместе с Сяо-ло погнали лошадей на пастбище. Весело переговариваясь, они вышли в поле и тут увидели двух солдат с винтовками, направлявшихся к ним.
— Кто из вас Сяо-ло? — спросил один из солдат.
— Я, — выпрямившись во весь рост, ответил молодой батрак. — Я! Какое у вас дело ко мне?
— Никакого дела, пошли с нами! — и они торопливо увели Сяо-ло с собой.
Сяо-ма не знал причины ареста друга, он быстро вскочил на лошадь и поскакал в деревню сообщить о случившемся. Подъехав к деревне, он увидел Да-бао с отцом, ожесточенно споривших с Чжао Лю.
— Я не отказываюсь — я должен зерно, — говорил отец Да-бао, — но можно ведь подождать. У меня нет сейчас ни зерна, ни денег… Откуда я возьму его сейчас? К тому же зерно я должен казне, какое это имеет отношение к тебе? Чего ты-то вмешиваешься?
Чжао Лю, вытаращив от злости глаза, кричал:
— Это не имеет никакого значения, кому ты должен: казне или частному лицу! Если сегодня же не вернешь зерно, то можешь убираться ко всем чертям.
В разгар спора подошли солдаты с Сяо-ло. Чжао Лю подошел к ним и сказал:
— Отец Да-бао, Ли Гуй-юань, — самый главный преступник. Эти гады не только не хотят отдавать ваше солдатское зерно, но еще и поносят вас на чем свет стоит!
Солдаты озлобились. Один из них подскочил к Да-бао, выхватил у него из рук сверло и стал бить им отца и сына. К счастью, подоспели крестьяне, и солдаты по их требованию отпустили Да-бао и его отца. Но все же их предупредили, что если они к вечеру не вернут долг, то их выгонят из деревни. Ли Гуй-юань был сильно избит и теперь не мог идти работать. В сердце его кипела злость. Его терзала ненависть к хозяевам и сознание собственного бессилия. К вечеру он с сыном ушел в деревню Юйтяньчжуан.
Сяо-ло тем временем отправили в город Хэдун, где его три дня продержали под стражей. Его жестоко били, поили водой с перцем, затем оштрафовали на два серебряных юаня[12] и отпустили домой.
В ту же ночь загорелся дом Добряка Лю. Раздуваемое ветром пламя вскоре охватило все соседние постройки. Чжао Лю ночевал у одной деревенской вдовы. Заметив огонь, он быстро вскочил, надел впопыхах красные брюки вдовы, босиком выскочил на улицу и заколотил в медный таз, призывая на помощь. Младшая жена Добряка выскочила на улицу в одном белье и завопила о помощи.
Крестьяне крепко спали после трудового дня. Услыхав крики о пожаре, они быстро вскакивали и с ведрами бежали к месту пожара. Но, узнав о том, что горит дом Душегуба, они бросали ведра и собирались на возвышенные места вокруг дома, чтобы получше видеть пожар. А огонь бушевал все сильнее.
— Становится очень тепло! — проговорил стоящий в толпе Сяо-ню.
Здесь же за спинами крестьян прятался и Сяо-ма. Несмотря на проклятия Чжао Лю и мольбы молодой барыни, крестьяне не двигались с места. Они посмеивались, прикрываясь руками от языков пламени. Пожар тушили только Чжао Лю и несколько батраков хозяина. А огонь все неистовствовал; на крыше с громким треском лопалась черепица. Пламя угрожало переброситься на северный конец деревни. Это насторожило людей. Тут подоспели баовэйтуани, и крестьяне, подталкиваемые солдатами, опасаясь, что могут пострадать и их дома, принялись тушить пожар.
После того как пожар был потушен, Чжао Лю бросился к солдатам и закричал:
— Быстрее хватайте поджигателя! Скорее! Это Сяо-ло! Сяо-ло! — и повел солдат к дому батрака.
Но того уже не было дома, и они застали только его старого отца.
Озверевшие солдаты вытащили семидесятилетнего старика на улицу и, избивая, потащили к реке. Вскоре старик от зверских побоев скончался, и солдаты бросили его труп в реку.
5. Фэн-цзе
Уже со дня своего рождения Фэн-цзе, помимо нежной материнской любви, познала, что такое голод и холод, и с раннего детства узнала, что такое тяжкий труд. Казалось, еще с колыбели девочка понимала все тяготы жизни, что выпали на долю ее матери. Она не имела привычки плакать. И часто случалось, что Юй-чжэнь вместе с мужем надолго уходили в поле. В таких случаях мать оставляла дочку где-нибудь на меже, и та спокойно играла соломинками. И, только когда мать за работой забывала покормить ее, малышка начинала размахивать ручонками и кричать. Она не была обузой для матери, и Юй-чжэнь очень любила ее.
С пяти лет Фэн-цзе начала работать. Постепенно она научилась у матери вышивать и благодаря природным способностям и сноровке уже в десятилетнем возрасте сумела разукрасить вышитыми цветами и мотыльками свои туфли[13]. А когда ей минуло двенадцать лет, она стала вместе с отцом работать в поле. По силе она не уступала мальчикам ее возраста. Она знала уже, как надо ухаживать за овощами, умела поливать их. А вернувшись с поля, готовила дома пищу, нянчила маленькую сестренку. Таким образом, она вместе с отцом и матерью несла на своих плечах тяжелый груз бедняцкой жизни. Так она росла и закалялась в повседневных трудностях, постепенно превратившись в крепкую, стройную девушку.