— Надо обязательно установить тщательную слежку и схватить преступников. Если удастся обнаружить подозрительных — казни их на месте!
После этого Ван Хао-шань неоднократно посреди ночи устраивал в Люцзябао повальные обыски, но прошел месяц, и ночные обыски не дали никаких результатов. Тогда послали туда четырех лазутчиков, и посыльному баочжана удалось выведать правду у вдовы Тянь. Он ночью побежал и доложил обо всем старосте, а тот немедленно отправился через реку с докладом к Душегубу.
Когда Душегуб услышал, что Сяо-ма бежал из Тяньцзиня и вернулся в родную деревню, он страшно удивился и разгневался. «Это просто сверхъестественно! — с беспокойством подумал Душегуб. — Неужели Сяо-ма не подох в этом исправительном доме? Ай-яй-яй! Это же черт знает что такое! Семнадцатилетний мальчишка осмеливается вытворять такие вещи! Если сейчас его не уничтожить, то он доставит мне много неприятностей!» Он заскрежетал зубами, сверкнул глазами, стукнул кулаком по столу и крикнул:
— Вестовой!..
И темной дождливой ночью, когда на расстоянии шага ничего не было видно, Душегуб во главе отряда полицейских, японских солдат и агентов тайной полиции отправился в Люцзябао.
Деревню окружили так, чтобы из нее даже струйка воды не смогла просочиться.
Спавшие глубоким сном крестьяне от выстрелов и громких криков испуганно вскакивали. Не успев даже одеться, они выбегали на улицу. А японцы с плотины уже открыли артиллерийскую стрельбу по деревне. Запылали дома, над деревней поднялось огромное зарево. Люди испуганно метались в темноте, не зная, куда податься: со всех сторон раздавались выстрелы. Люди кричали, громко плакали дети. Хлестал дождь, свистели пули, рвались снаряды. Не было никакой возможности вырваться из этого огненного кольца.
Уже рассвело, а стрельба все еще продолжалась. Шел дождь, громко завывал ветер. Кольцо карателей начало постепенно сужаться. Наконец всех оставшихся в живых жителей оттеснили к разрушенной кумирне. Здесь мужчин отделили от женщин, стариков и маленьких детишек отвели в сторону, ребятишек постарше собрали вместе. Всех плотной стеной окружили полицейские и солдаты.
Командовал операцией предатель — китаец, одетый в японскую военную форму. С пистолетом в руках он прохаживался перед толпой. При виде его у Тянь-и от страха помутилось сознание: это был их смертельный враг — Душегуб. За ним с перевязанным глазом шествовал Чжао Лю, злобно сверкая здоровым глазом. Люди дрожали, словно при виде ядовитой змеи. Японский офицер нагнулся к Душегубу и что-то шепнул ему на ухо. Душегуб, словно злой дух, подскочил к толпе и, выхватив саблю, стал размахивать ею перед лицами людей. Дети с испугу заплакали.
— Кто из вас принадлежит к Восьмой армии? — спрашивал Душегуб, размахивая тесаком. — Кто имеет связь с Восьмой армией? Выходите вперед! Выходите!
Крестьяне молчали.
— Признавайтесь, кто? — шумел Душегуб. — Быстрее выходите! — И он начал саблей рубить по плечам впереди стоящих. — Не сознаетесь, всех насмерть изрублю!
Несколько человек упало. Родственники раненых громко зарыдали, и тогда из толпы раздались отдельные выкрики:
— Здесь нет никого из Восьмой армии!
— Мы ничего не знаем!
— Врете! — кричал Душегуб. — А кто в урочище Гучэнва спас троих людей из Восьмой армии? Сяо-ма, не так ли? — Тут он заметил Тянь-и, вытащил его из толпы и, замахнувшись саблей, спросил: — Где спрятался Сяо-ма? Быстрее отвечай!
Тянь-и как раз в этот момент думал о судьбе Сяо-ма, и вопрос Душегуба еще больше напугал его. Дрожа всем телом и заикаясь, он ответил:
— Сяо… Сяо… Сяо… ма… в… Тянь… цзине: как… уехал… так… и… не… возвращался!
— Ерунду мелешь! — закричал подскочивший Чжао Лю. — Я сам видел его в урочище! Еще врать осмеливается! — и, схватив Тянь-и за руку, он с силой выкрутил ее за спину.
Старик пошатнулся, сделал два шага и, не удержавшись, упал на землю. Чжао Лю стал ногой на грудь старика и, направив на него пистолет, пригрозил:
— Если не скажешь, где находится Сяо-ма, то я сейчас убью тебя!
— Господин Чжао! — подняв кверху дрожащую руку, сказал Тянь-и. — Если ты не веришь — переверни все вверх дном! И если найдешь Сяо-ма, то я готов умереть от твоей руки!
— В нашей деревне нет Сяо-ма! Сяо-ма давно уже умер! — закричали тетушка Чжао и дядюшка Го У.
— А кто спрашивал вас, подонки! — закричал Чжао Лю и приказал полицейским: — Бейте их! Бейте!
Полицейские подняли винтовки и начали крошить прикладами направо и налево.