Но в то же время он предупреждает партию, что задача на этом первом этапе революции заключается в разъяснении трудящимся контрреволюционности Временного правительства, в убеждении их, что от Временного правительства, от меньшевиков и эсеров нельзя получить ни мира, ни хлеба, нельзя получить земли для трудящихся крестьян.
Когда некоторые товарищи пробуют выкинуть во время июльской демонстрации лозунг: «Долой Временное правительство», Ленин отвергает этот лозунг, жестоко критикуя их, доказывая, что время для этого не наступило, что наша задача сейчас пропагандистская, агитационная, организационная задача.
Проходит время, революция идет вперед. Партия неутомимо под руководством Ленина ведет работу по мобилизации масс для социалистической революции. После июльских дней, когда перед массами ярко обнаруживается контрреволюционное лицо керенщины и корниловнев, когда для трудящихся становится ясно, что керенцы и корниловцы являются душителями революции, что они восстанавливают и поддерживают прежний порядок, что землю крестьянам от них получить нельзя, что рабочие не могут от них ждать улучшения своего положения, что тем более не может быть мира, когда в деревне в связи с этим начинают разгораться крестьянские восстания, когда рабочие Питера и Москвы отбрасывают в сторону меньшевиков и эсеров и большевики получают большинство в советах Москвы и в советах Петрограда, – тогда Ленин заявляет о том, что наступил коренной перелом в революции, что большевикам необходимо взять государственную власть.
Он убеждает партию в том, что мирный период развития революции миновал, что мирным путем сейчас власть взять нельзя, что власть можно взять только свергнув правительство буржуазии и помещиков.
Но Ленин не ограничивается только тем, что устанавливает это положение, он агитирует, настраивает партию на это. По мере дальнейшего хода событий Ленин выступает перед нами как вождь, как непосредственный руководитель самого Октябрьского восстания.
И здесь со всей силой, со всей страстностью развертывается весь его революционный темперамент. Он не только констатирует, что настал определенный переломный пункт революции, когда нужно идти на свержение правительства Керенского, – он определяет сроки восстания, он убеждает партию в том, что сейчас на очереди стоит военный вопрос, что политический вопрос перерос в вопрос военный. Он убеждает в том, что необходимо взяться за организационную и техническую подготовку восстания.
Здесь, в этом вопросе, в этом пункте, на этом повороте, мы точно так же видим Ленина как теоретика, сочетающего теорию с делом, как революционного борца, организатора масс.
Для того чтобы правильно ориентировать и подвести партию к предстоящему восстанию, Ленин использует весь опыт прежних революций, использует все то, что написано Марксом и Энгельсом по вопросам восстаний.
В своей статье «Марксизм и восстание», в своих письмах в Центральный комитет Ленин развертывает перед партией основные принципы, которыми необходимо партии руководствоваться при подготовке и проведении восстания. Он говорит, что восстание – это искусство, что с восстанием нельзя играть, что, раз решившись на восстание, нужно идти до конца. Он убеждает партию, что нужно собрать для проведения восстания решающие силы в решающем пункте революции, чтобы с этими силами обрушиться на врага, говорит о том, что отступление – это смерть вооруженного восстания. И развивая эти общие положения марксизма-ленинизма, Ленин вместе с тем применяет их конкретно к русским особенностям, к особенностям тогдашнего положения в Питере и в Москве.
В «Советах постороннего» от 8 октября 1917 г. Ленин пишет:
«…одновременное, возможно более внезапное и быстрое наступление на Питер, непременно и извне, и изнутри, и из рабочих кварталов, и из Финляндии, и из Ревеля, из Кронштадта, наступление всего флота, скопление гигантского перевеса сил над 15 – 20 тысячами (и может и больше) нашей „буржуазной гвардии“ (юнкеров), наших „вандейских войск“ (часть казаков) и т.д.
Комбинировать наши три главные силы: флот, рабочих и войсковые части так, чтобы непременно были заняты и ценой каких угодно потерь были удержаны: а) телефон, б) телеграф, а) железнодорожные станции, г) мосты в первую голову.
Выделить самые решительные элементы (наших „ударников“ и рабочую молодежь, а равно лучших матросов) в небольшие отряды для занятия ими всех важнейших пунктов и для участия их везде, во всех важных операциях, напр.:
Окружить и отрезать Питер, взять его комбинированной атакой флота, рабочих и войск, – такова задача, требующая искусства и тройной смелости.
Составить отряды наилучших рабочих с ружьями и бомбами для наступления и окружения „центров“ врага (юнкерские школы, телеграф и телефон и прочее) с лозунгом: погибнуть всем, но не пропустить неприятия» (Ленин, т. XXI, стр. 320).
Он убеждает не только членов Центрального комитета, но пишет письмо питерской организации большевиков и московской организации большевиков, пишет в Гельсингфорс, развивая перед этими организациями конкретно план восстания, требуя его технической подготовки, требуя выделения штабов, требуя того, чтобы работники организации были отправлены в низы, в рабочие кварталы, на заводы, в казармы для подготовки восстания.
Вместе с тем Ленин в своих письмах в Центральный комитет, где линия на вооруженное восстание последовательно и со всей решительностью проводилась его соратником т. Сталиным, обрушивается на колеблющихся, на штрейкбрехеров, которые струсили в этот решающий момент.
Известно, как заклеймил Ленин штрейкбрехеров Каменева и Зиновьева в дни Октябрьской революции.
Ленин гениально предвидел, что дело идет к решающему перелому, что поэтому нужна поистине железная дисциплина, что недопустимы никакие колебания, ибо вопрос политический перерос в вопрос военный.
Ленин не только определяет общий срок восстания, он не только разрабатывает план восстания, – он указывает и самый момент восстания. Он сражается против тех, кто вместе с Троцким считали, что нужно ждать съезда советов, клеймя эту политику выжидания «парламентским кретинизмом».
Он убеждает, что необходимо сейчас же самим брать в руки инициативу и переходить в наступление. Накануне восстания Ленин пишет в Центральный комитет:
«Надо, чтобы все районы, все полки, все силы мобилизовались тотчас и послали немедленно делегацию в Военно-Революционный Комитет, в ЦК большевиков, настоятельно требуя: ни в коем случае не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; решать дело сегодня непременно вечером или ночью.
История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя терять много завтра, рискуя потерять все» (Ленин, т. XXI, стр. 362).
Последующая история показала, насколько прав был Владимир Ильич, когда он говорил, что завтра будет поздно. Теперь известно, что Керенский и Временное правительство как раз на 25 октября подготовляли атаку на Смольный, готовили уничтожение штаба Октябрьской революции.
Именно своевременный переход в наступление – по указаниям Ленина и Сталина – со стороны Военно-революционного комитета, захват всех важнейших пунктов вырвал инициативу у врагов, позволил действовать по плану, который был написан Лениным, и совершить октябрьский переворот.
А на другой день после октябрьского переворота, предложив на съезде советов свои декреты о мире, о земле, о власти советов – декреты, которые набатным колоколом прозвучали по всей стране и всему миру, – Ленин в тот момент, когда обнаружилась угроза наступления со стороны Керенского, сам отправляется в штаб Военно-революционного комитета, ведет переговоры с Гельсингфорсом, с работниками Кронштадта, добывает оттуда отряды, дает диспозицию миноносцам на Неве, отрядам моряков и рабочих.
Он руководит снабжением и наступлением революционных отрядов. И только благодаря его неутомимой энергии, только благодаря его плану, его прозорливости, которую он обнаружил, только благодаря его гению – партия в решающий момент повела трудящиеся массы на штурм, завоевала победу и открыла тем самым новую эпоху всемирной истории.