— У тебя есть здесь лекари? — повернулся Дэн к Дэлуину.
— Да, они в обозе за городскими воротами.
— Пошли за ними.
— Слушаюсь, ваше величество.
— Упокойте мертвых, как считаете нужным! — воскликнул Дэнтон. — Ранеными займутся. Отдыхайте. Время сражаться прошло.
III
На аккуратной террасе, мощеной светлыми досками, стоял резной дубовый стол. В клумбах вокруг росли вишневые кусты. Закатные кипарисы отгораживали двор от улицы, бросая прохладную тень.
Дэлуин, Тигрица и Эллис сидели за столом, неслышно переговариваясь. Когда Дэнтон вышел на террасу, они поднялись и поклонились.
— Я рад присутствовать на вашем первом совете, государь, — сказал Грейн.
Дэн кивнул и уселся во главе стола.
— Для начала известия, государь. Принцесса Алина Америйская пропала.
Моллард какое-то время обдумывал услышанное.
— Что произошло?
— Как и сказал Дэлуин, она пропала, — усмехнулся Бальдер. — По неясным причинам она отправилась одна за Тиир и исчезла в тайге.
— А сир Лавеллет?
— Он отправился за ней. Его останки нашли спустя три дня.
Известие о гибели Эльтона кольнуло неожиданно остро.
— Кто убил его?
— Чудовища, — сказала Тигрица. — Говорят, в тайге появились оборотни.
— Их не бывает, — сказал Дэн.
— Как бы там ни было, это нам на руку, повелитель, — сказал Дэлуин. — Законник стар и скоро умрет. Если мы найдем принцессу Алину первыми, то будущая королева Америи будет благосклонна к королю Лотарии.
— Только если она жива, — нахмурилась Тей.
— Так или иначе, вам все равно нужно на восток, — сказал Эллис и отпил вина.
— Зачем? — повернулся Дэнтон к Грейну.
Тот кивнул, проводя пальцами по бакам.
— Вы ведь знаете историю, ваше величество. Когда Карх Завоеватель — я предпочитаю называть его именно так — взял Лоттеринг и казнил последних королей, миреданцы отправились мстить. Ту войну назвали Гневом Миредана. Магическая корона Лотарии попала к магистрам. Но теперь она опять нужна на родине.
— Зачем? В этом есть какой-то смысл? — спросил Дэн.
— Так сказано в пророчестве. Вас надлежит короновать именно ей.
— И это все?
— Как я сказал, корона обладает магией. А миреданские магистры видели будущее и ничего не делали просто так.
— Ты не отвечаешь на мой вопрос, Дэлуин, — мягко надавил Дэнтон. — Почему именно та корона?
Грейн признался:
— Увы, я не знаю, ваше величество. Но пророчество говорит: «У погасшей над болотами звезды покоится древний венец. Непокоренная сила воскреснет на челе потерянного короля».
— Что еще ты не сказал мне сразу? — нахмурился Дэнтон. — Я чувствую себя марионеткой. Расскажи пророчество полностью.
Грейн смиренно склонился. Дэн все еще не мог привыкнуть, что ему подчиняются человек, создавший самую сильную ересь в истории Америи, и враг, с которым он сражался чуть больше суток назад. Не говоря уже о Бальдере.
— Простите, повелитель, но я не могу рассказать всего, — сказал Дэлуин. — Таблички, на которых высечено пророчество, зачарованы. Их можно прочитать лишь при свете полной луны, иначе кажется, будто буквы все время меняются местами.
Табличек больше сотни, но прочитать себя дают лишь две-три одновременно. Иногда все доступные — уже сбылись. А те, что о далеком будущем, никогда не раскрываются.
— То есть ты не знаешь, чем все закончится?
— Увы, повелитель.
— Нас может ждать победа или забвение, — сказала Тигрица. — Но это не значит, что мы не должны сражаться.
— Сражаться за что? — повернулся к ней Дэнтон,
— За независимость, ваше величество, — пробормотала Тей, глядя на него через челку.
— Как ты это назовешь? Восстание? — не дожидаясь ответа, Дэн продолжил. — Все остальные назовут это мятежом. На нас нападут с запада, востока и юга.
— Сомневаюсь, — протиснулся в паузу Эллис. — Америя разобщена. Дримгард практически вымер. На западе идет война, а герцог Вилонии не отвечает на письма короля. Возможно, он задумал очередную попытку добиться независимости. А единственная надежда Америи исчезла в тайге Дар-Минора.
— На трон взойдет принц Дагоберт, — проговорил Моллард.
— И что же бывает, когда слабак садится на трон?
— Грызня за власть, — ответил Дэн.
— Я бы назвал это «передел владений».
В словах Бальдера был смысл. Дэнтон поймал себя на том, что с интересом слушает о настоящих и будущих бедах Америи — ведь в этом для него таилась возможность, предопределённая судьбой. Хоть пророчество и было неизвестно до конца, Дэн чувствовал себя должным ему следовать.