Он в это время лежал, изуродованный палачами, в тюремной камере. В Луцке шли затяжные дожди. Но, несмотря на непогоду и угрозы полиции, в память о погибшем товарище рабочие вывесили на домах траурные флаги.
Когда стало известно, что Павлык жив, в его защиту подняли голос коммунисты, все честные люди. Бастовали рабочие, объявили голодовку политзаключенные — и все ради того, чтобы он не погиб в застенке. Для него это был великий урок пролетарской солидарности и партийной верности.
В феврале 1934 года, после трех лет судебного следствия, Павлык вместе со своими товарищами по тюрьме вошел в зал, где готовилась над ним судебная расправа. Они шли гордо и смело, подняв головы, измученные, поседевшие, не сломленные.
Его приговорили к восьми годам тюрьмы.
Освободительный поход Красной Армии в 1939 году открыл новую страницу в его поистине героической жизни. Николай Иванович весь отдался партийной работе. В начале сорокового года его направляют учиться в Москву, в партийную школу. Успешно закончив ее, за три месяца до начала Великой Отечественной войны он возвращается во Львов.
С первых дней войны Павлык в строю защитников города.
В это трудное и суровое время Николай Иванович дни и ночи проводит на заводе. Руководит эвакуацией оборудования, организует рабочие дружины. В разгар этой работы на завод приехал работник городского комитета партии. Он передал Павлыку решение горкома, в котором было записано, что товарищу Павлыку предлагается остаться на оккупированной территории для подпольной работы.
— Вот ваши новые документы, — сказал работник горкома, протягивая ему бумаги.
Николай Иванович внимательно просмотрел их и удовлетворенно улыбнулся: сделано добротно.
Каждый, кто принимал участие в войне, знает цену мужества. Опасное поручение получил Николай Павлык.
Осенью сорок первого года в оккупированном Львове и других городах все чаще гремели выстрелы и все чаще военные патрули фашистских комендатур обнаруживали трупы своих солдат и офицеров. В различных местах вспыхивали пожары. Горели склады, гаражи, дома, в которых находились фашистские захватчики. Это были первые зарницы народной мести, партизанской борьбы.
Павлык, теперь он «пан Гробовой», работает продавцом в в хозяйственном магазине, где организуется явочная квартира. Сюда приходят связные партизан. Получают инструкции, хранят оружие и боеприпасы.
Известно, что от подпольщика всегда требуется огромное напряжение сил, осторожность, выдержка. Работать в городе, где тебя многие знают и среди этих многих есть не только друзья, вдвойне трудно. Николай Иванович с честью выполняет поручение партии.
После освобождения советскими войсками Западной Украины и древнего Львова Николай Иванович принимает активное участие в восстановлении родного завода и города. Долгое время он трудится на посту заместителя председателя райисполкома. Затем его направляют на работу в облисполком.
Николай Павлык давно уже на заслуженном отдыхе. Но почти каждый день в его квартире гости, раздаются телефонные звонки. Поступают письменные приглашения: «Мы вас ждем, Николай Иванович, приходите, расскажите…» Он легок на подъем, восьмидесятилетний человек. Высокий, по-юношески стройный.
И, конечно, он частый гость в воинских частях. Помню, приехал в отдаленный гарнизон к солдатам-связистам. В ленинской комнате собрались все свободные от дежурства. Николай Иванович — отличный рассказчик. Память у него, несмотря на возраст, прекрасная.
Молодые воины слушали старого коммуниста затаив дыхание. А потом ветеран наблюдал за работой в аппаратной. Долго осматривал он сложнейшее оборудование. И чем больше вникал в суть нелегкой службы связистов, тем заметнее менялось выражение его лица. В голубых глазах появилось что-то по-юношески восторженное. Мысленно Павлык, наверное, вспоминал свое героическое прошлое.
Да, его поразила не только сложность современной боевой техники, но и то обстоятельство, что ею мастерски владеют безусые ребята.
— Знаете, друзья, — сказал Николай Иванович своим новым знакомым, — когда слушал у вас лекцию по ядерной физике, которую читал ваш сержант, то сердце мое наполнялось гордостью. За такую жизнь стоило бороться.
…Немолодой, седой человек идет улицами большого города. Жизнь свою он посвятил народу, революции. Судьба его — яркая крупица в судьбе великой социалистической Родины.