Инженер-контр-адмирал Б. П. Хлюстин (1884–1949)
В то время он был самым боевым, передовым и быстрорастущим. Служба там была трудной. О Дальневосточном крае и Тихоокеанском флоте имели смутное представление. Кое-что нам рассказали минеры-подводники, проходившие там практику в прошлом году. Основное население края составляли русские и украинцы, переселившиеся в 1900– 1914 годах. Оставалось много исконных жителей китайцев и корейцев, занимавшихся обслуживанием местного населения, контрабандой, торговлей и сохранивших свои национальные обычаи и уклад жизни после колонизации края Россией. Основными местами их проживания во Владивостоке были улица Китайская (Океанский проспект), Пекинская (ул. Адмирала Фокина), где располагался китайский театр, Миллионная и Корейская слободка (район Второй Речки). Положение с продовольствием считалось благополучным. Зерно завозили с Запада. Овощи и фрукты высокого качества на месте выращивали корейцы, великие мастера этого дела. Рыбу, в том числе лососевую – семгу, чавычу, горбушу, вылавливали в прибрежных водах и вывозили за пределы края. Пром-товары поступали из Китая в счет оплаты за проданную после вооруженного конфликта 1929 года Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД).
Представители контрразведки в штатской одежде приглашали некоторых курсантов на собеседование. О содержании разговоров участники многозначительно помалкивали, но мы знали, что выпускников, в основном из партийного и комсомольского актива, отбирают в разведку и другие отделы этого ведомства. В их числе был секретарь комсомольской организации нашей группы Г. С. Пасько.
Учебу завершили в середине апреля 1938 года. Объявили расписание государственных экзаменов. На увольнение никто не записался. Сели за учебники. Произошло неожиданное событие. В выходной день в 10 часов утра нас построили и объявили, что госэкзамены переносятся на май, а наш курс едет на парад в Москву. И все перемешалось на нашем этаже. Подготовка к экзаменам мгновенно закончилась. Учебники и конспекты попрятали в рабочие столы (конторки), классы опустели. После этого сообщения мы расслабились, успокоились. Кто-то гладил брюки, чистил пуговицы, готовились к увольнению в город. За неделю тренировок восстановили былую выучку и навыки в строевой подготовке. Командир полка был другой, и методика подготовки непривычная.
В Москве наш полк разместили в Хамовнических казармах на Комсомольском проспекте. Во время тренировок провели испытание «на резонанс» только что построенного Крымского моста. Полк курсантов промаршировал «в ногу» по нему туда и обратно. Парад прошел по прошлогодней схеме. До начала построения на Красной площади проверили, нет ли патронов в винтовках. Во время парада мы снова приняли присягу, торжественным маршем прошли перед мавзолеем. Первое место на этот раз не получили.
После парада знакомая Петра Синецкого Надя неожиданно пригласила Петра, Гин-кула, Пасько и меня в гости. Она недавно вышла замуж за армейского майора, слушателя академии им. Фрунзе. После второй или третьей рюмки новоиспеченный муж стал расспрашивать, кто такой Петр Синецкий, а тот невозмутимо ел и слушал излияния души подвыпившего майора. 3 мая в конференц-зале наркомата на Гоголевском бульваре (после войны и до 1991 в нем размещалось Главное политической управление Советской армии и ВМФ) выпускников училища принимал народный комиссар министр Военно-морского флота Н. Г. Кузнецов. Он рассказал о перспективе строительства большого флота СССР и дал напутствие – служить хорошо. На другой день нас поездом отправили в Ленинград.
Государственные экзамены сдал на «отлично». Английский и французский языки сдавал в один день, получил сразу две пятерки. После каждого экзамена мы выезжали на Кировские острова «выветривать» из головы ненужные знания. Помогало. А на следующий день снова садились за конспекты и учебники. Наконец сдан последний экзамен! Вздохнули с облегчением и вновь поехали на острова «выветриваться». На этот раз по полной схеме, но так, как хотелось, не получилось – денег было мало. Режим, в котором нас держали четыре года, к которому мы привыкли и не замечали его жесткости, вдруг изменился. Обращение «Товарищ курсант!», ранее произносимое повышенным тоном, мы больше не слышали. Командиры разговаривали с нами, как с равными. Строгое выполнение распорядка дня, кроме завтрака, обеда и ужина, для нас стало необязательным. Выходить из училища и возвращаться разрешили в любое время суток. Ждали приказа наркома о производстве в лейтенанты и назначения на флоты. Получили офицерское обмундирование, так называемое приданое: белую и черную фуражки, три кителя (белый, темно-синий и рабочий из хлопчатобумажной ткани), парадную тужурку, две пары брюк, белую рубашку с двумя пристяжными воротничками, по две пары белья и темно-синее байковое одеяло. Обмундирование шилось в швейной мастерской училища.