Петровский пытался объяснить отсутствие товарища Ленина, но съезд настаивал на приезде Ленина — так велико было желание увидеть вождя, услышать его живое слово.
Съезд поручил президиуму передать приглашение лично Ленину. Григорий Иванович немедленно связался с Кремлем. Владимир Ильич в это время был занят на Пленуме ЦК, обсуждавшем тезисы к X съезду РКП. Он написал записку для ответа по прямому проводу. Приветствовал съезд.
Это было в феврале двадцать первого.
Теперь разговор о такой поездке даже не возникал.
Дубенко знал не только бюллетени о болезни Ленина весной двадцать второго. О состоянии здоровья Ильича лучше всяких бюллетеней ему говорило настроение, даже выражение лица Григория Ивановича после встреч с Лениным.
Давний друг Ульяновых Петровский тяжело переживал болезнь Владимира Ильича. В нем всегда жило понимание грандиозности Ленина, его значения для дела революции. С годами оно стало еще более глубоким. Но кроме восприятия Ленина как вождя и учителя у Петровского было еще и свое личное отношение к Ильичу. Ленин — дорогой и близкий товарищ.
5
О приезде Ленина в Харьков, на Украину пока не могло быть и речи. Но вот выступление Ильича по радио на предстоящем VII съезде Советов Украины, который одним из первых будет рассматривать вопрос создания Союза Советских Республик, — эта идея вполне реальна.
В революцию, гражданскую войну на площадях, улицах Харькова, Киева, Одессы, на железнодорожных вокзалах, куда прибывали агитпоезда, не раз раздавался голос Ленина, записанный на граммофонные пластинки.
Еще несколько усилий — и будет возможной трансляция по радио выступления вождя революции. Передача из Москвы живой речи Ленина, обращенной к VII Всеукраинскому съезду Советов, может стать первым таким опытом.
Фрунзе и Петровский были увлечены идеей осуществить радиовыступление Ленина.
Их инициатива встретила поддержку в ЦК Компартии Украины и правительстве республики. Здесь придали особое значение замыслу организовать радиоречь Ильича на съезде. Какое большое впечатление это произведет не только на делегатов VII съезда, но и на миллионы людей за стенами зала!
По возвращении в Харьков Петровский и Фрунзе имели обстоятельный разговор с уполномоченным Наркомпочтеля по Украине.
Уполномоченный понимал всю важность задачи, он докладывал наркому план действий. Но есть сомнения: осуществима ли на данной стадии радиосвязи рупорная трансляция и прием речи по радио из Москвы?
— Будем пытаться...
Харьковская станция уже справляется с приемом музыки, которую транслирует Москва.
Седьмого ноября Центральная станция беспроволочной связи должна передавать первый праздничный радиоконцерт.
Петровский и Фрунзе после парада и митингов приехали на станцию послушать передачу.
Ровно в пять в эфире появилась Москва.
«Всем! Всем! Всем!
Настройтесь на волну три тысячи метров и слушайте Центральную радиостанцию Наркомпочтеля... Концерт, посвященный пятой годовщине Октябрьской революции...»
Совсем недавно — в восемнадцатом году — посланец украинского правительства добирался из Харькова в Москву четверо суток. Нынешней осенью из Москвы в Харьков за четыре часа прилетел пассажирский самолет. И вот теперь новопостроенная харьковская станция принимает радиоголос столицы.
Трансляция музыки шла без больших помех, но голос диктора то и дело пропадал, терялся в эфире. Однако даже в таком виде передача рождала волнующее ощущение близости Москвы.
Трансляция произвела на гостей сильное впечатление, и они ободряли радиоспецов и уполномоченного Наркомпочтеля, уже не в первый раз говоривших:
— Без приборов для максимального усиления звуков мало надежд на удовлетворительный прием... А остались считанные недели.
В эти недели весть о том, что Ленин, возможно, выступит на VII съезде Советов, не являвшаяся, разумеется, ни для кого тайной, облетела не только столицу республики. Она проникла также в печать.
Тут уж уполномоченный Наркомпочтеля, который контролировал весь ход работы, чтобы обеспечить надежную радиотелефонную связь Москва — Харьков, не выдержал. Взволнованный, он примчался в Совнарком к Михаилу Васильевичу.
— Что случилось? — спросил Фрунзе.
На бледном худом лице руководителя связи то появлялись, то исчезали красные пятна. Вместо ответа уполномоченный положил на стол листок, напечатанный на машинке.
Фрунзе читал:
«Письмо в редакцию.
Прошу поместить в вашей газете на видном месте крупным шрифтом (Фрунзе про себя улыбнулся) следующее: