Порой у нас и мысли не было спрашивать, что раньше находилось в том или ином здании. И опять–таки сведущие люди обязательно сообщали нам: в этом дворце раньше находились казармы английских колониальных войск, здесь — их конюшни, а вот в этом храме — арсенал…
Самые дивные изделия древнего искусства Индии хранятся не в музеях Дели, Бомбея, Калькутты, Мадраса, они — в Лондоне.
Много ран нанесли колонизаторы душе и телу Индии.
На почве национально–освободительной борьбы возникла новая, прогрессивная, великая литература Индии. Ее глашатаями стали выдающиеся писатели: знаменитый Рабиндранат Тагор, Банкима Чандра Чаттерджи, Прем Чанд. Новая индийская литература, проникнутая освободительными идеями, получила самое высокое признание передовых людей дореволюционной России, а затем в Советской стране обрела миллионы благодарных читателей.
Советский народ всегда выражал свое глубочайшее сочувствие освободительной борьбе индийского народа и на международной арене выступал как верный друг Индии. Советские писатели не раз обращались со словами сочувствия освободительной борьбе индийского народа, а их произведения служили укреплению духовной общности между ними.
Почти сорок лет назад в Бенгалии была инсценирована «Мать» А. М. Горького. Ныне, во время поездки по Индии, мне довелось видеть постановку этой пьесы «Народным театром» под открытым небом; на склоне холма, служившего естественным амфитеатром, сидело больше трех тысяч зрителей…
Многие поэты Индии читали нам свои переводы стихов Маяковского, Твардовского, Тихонова, Суркова. В Делийском университете, на факультете русского языка, мы познакомились со студентами, которые отлично знали последние произведения лучших советских писателей. А во время встреч с писателями Индии мы чувствовали, что их братски связывают с нами общие заботы — создать литературу, достойную своего народа, героического творца истории.
Чувство любви и уважения сопровождало нас во время путешествия по Индии. В Хардваре, одном из священных городов Индии, браман представил нас многотысячной толпе паломников, собравшихся на берегу Ганга, как гостей «из страны, где все люди всех рас и национальностей равны между собой».
Нас приветствовали с огромным энтузиазмом.
Да, индийский народ всеми помыслами стоит за полную ликвидацию позорящей человечество колониальной системы, где бы она еще ни существовала.
Сейчас в Индии разработан проект второго пятилетнего плана. В нем делается упор на индустриализацию страны. Значительные средства ассигнуются на развитие тяжелой промышленности. Намечается, в частности, строительство трех металлургических заводов. Один из них — в Бхилаи — сооружается с помощью Советского Союза.
Сближение, дружба, сотрудничество двух великих государств отвечают историческим чаяниям народов Советского Союза и Республики Индии. Несомненно также — это сотрудничество в интересах всех миролюбивых народов, в интересах мира во всем мире.
Наша страна идет к великой цели — коммунизму. Весь советский народ мобилизует свою творческую энергию на выполнение грандиозных планов мирного строительства, начертанных Коммунистической партией Советского Союза на шестую пятилетку. Индийский народ приступает к осуществлению второго пятилетнего плана экономического строительства, чтобы упрочить независимость страны и залечить раны, нанесенные двухсотлетним грабежом колонизаторов.
1956 г.
БЕНАРЕС
Пять часов утра. Еще не поднялось тяжелое оранжевое палящее солнце, а воздух уже пронзительно блещет.
В глубине густозеленого парка белые коттеджи и чопорные здания отелей — заповедный уголок Бенареса, оазис для иностранцев и местной феодальной знати.
Просторная автомобильная трасса, натертая до глянца руками полуголых уборщиков улицы, устлана широкими синими тенями огромных деревьев. Тишина. Прохлада.
Босой полицейский в сером тюрбане с короткой засаленной палкой в руках бдительно охраняет сон тех, кто живет здесь.
У обочины шоссе сидят дрессировщики змей. Вывалив из круглых корзин серые копошащиеся кучи пресмыкающихся, они озабоченно сортируют их, словно влажные кишки.
Тут же делают свою утреннюю зарядку йоги: они напрягают и проворно ворочают мышцами впалых животов, а потом закладывают ноги за шею и подолгу стоят на руках, напоминая крабов.
Торговцы сувенирами извлекают из глиняных горшков с верблюжьей мочой бронзовые статуэтки и глубокомысленно осматривают, достаточно ли окислился металл, чтобы обрести прозелень — свидетельство древности.
У бамбукового решетчатого топчана, утыканного большими, грубо кованными гвоздями, сидит на корточках однорукий человек и старательно начищает гвозди песком. Он зарабатывает себе на еду тем, что лежит на этом ложе по нескольку часов, когда по аллеям прогуливаются обитатели гостиниц. Однорукий — бывший солдат британских колониальных войск: он потерял руку в Африке, сражаясь с танковыми колоннами Роммеля.
В этот утренний час глубокое бледно–синее небо нежно и мягко теплится. Но индийцы зябнут. Плечи их покрыты коричневым рядном из пальмового волокна. Носы и губы обрели сизый оттенок. Даже легкой тени деревьев избегают они.
В Бенаресе свыше полутора тысяч храмов, больше трехсот мечетей, великое множество священных мест, куда собираются сотни тысяч паломников.
Строки английского путеводителя гласят: «Бенарес — это подлинная Индия. Индия религиозных фанатиков, одержимых, исступленных, отреченных. Бенарес — это великое чудо Азии, остановившей движение времени. Вы увидите в Бенаресе агхорпунтов — приверженцев крайнего пессимизма, исповедующих абсолютное безразличие ко всему земному. Единственная собственность у них — это черепная кость павшего животного. Вы увидите тысячи кающихся, чудовищно истязающих свою плоть… Бенарес — город священного безумия, город аскетов, находящихся на грани между жизнью и смертью, жаждущих погрузиться в ннрвапу…»
Кудрявое красноречие английского путеводителя не упоминает о том, как во время великого народного национального восстания в 1857 году люди Бенареса поднялись против английских колонизаторов с таким единодушием, что лишь предательство феодалов спасло англичан от серьезного поражения.
В этом справочнике не говорится и о том, сколь разностороннюю, злокозненную энергию проявили английские колонизаторы, чтобы «остановить время», повернуть страну вспять, разорвать живое и единое тело народа на племена, касты и секты, чтобы невозбранно властвовать и грабить страну.
Погрузившиеся в землю древние храмы Бенареса с каменными, остроконечно вытянутыми куполами тесно жмутся друг к другу, стена к стене.
Широкими уступами желтый песчаник спускается к Гангу. Жирные, бурые от ила воды его лоснятся золотым блеском солнца.
На каменных лежаках массажисты растирают маслом тела зажиточных паломников: это предохранит от простуды после священного омовения.
Здесь же орудуют цирюльники и изгонители кишечных червей. Под большими оранжевыми зонтами сидят наиболее почтенные посетители, и браманы мажут им лбы красными и белыми полосами.
Священные гхаты[5] Ганга напоминают своеобразный пляж. И думается, что многие пришли сюда просто выкупаться; молодежь плавает в реке с истым наслаждением, некоторые по–русски — саженками.
Тут же, на берегу, стирают бельишко.
И если бы не просторные каменные террасы у храма Тарке–Швара, где закопченные домры с бамбуковыми шестами в руках ворочают головешки в кострах, на которых сгорают трупы, если бы не прокаженные и не больные слоновой болезнью с их исполинскими ступнями или ухом, в которое можно завернуть голову человека, если бы не благоговейный пыл, с каким совершающие омовения пьют воду Ганга, смешанную с помоями городских сточных канав и с пеплом кремированных, — во всем остальном, пожалуй, пе было бы ничего необычайного.