Почти то же самое происходит с некоторыми делегатами ООН, представляющими страны, состоящие в американском блоке: они порой уподобляются «сандвичмэнам», незримо нося на спине и груди рекламные щиты американского «просперити».
В нижнем этаже здания ООН устроена выставка, посвященная применению атомной энергии для мирных целей. Здесь была выставлена также модель первой в мире советской атомной электростанции.
Тысячи экскурсантов ежедневно приходят в здание ООН и обычно подолгу простаивают возле этой модели. И нам часто приходилось слышать слова, проникнутые глубоким уважением к этому крупнейшему достижению советской науки. Но на днях служащие ООН почему–то унесли модель первой в мире советской электростанции со стенда выставки!
Конечно, дело служащих — служить тому, кому они служили. Но нам, признаюсь, стало как–то сиротливей в здании ООН без этого нашего «соотечественника». Нигде так сильно не испытываешь тоски по отчизне, как в Америке.
Мы часто сопровождаем нашего корреспондента Н. Лыткина по улицам Нью–Йорка, когда он запечатлевает жизнь города на пленку. Киносъемка не останавливает внимания прохожих, но непривычная по внешнему виду съемочная камера привлекает внимание любителей. И происходит любопытный диалог:
— Почему вы снимаете строительство небоскребов, а не трущобы на нижних улицах?
— Нам нравится, как американцы строят дома. Советским людям это будет интересно посмотреть.
— Значит, вы не пренебрегаете нашим хорошим?
— Конечно, особенно тем, что может быть полезно для нас.
— А вам, ребята, самим нравится Америка?
— Нам нравятся все хорошие люди.
— Нет, вы не крутите, скажите прямо?
— Бродвей — это Америка?
— Конечно, нет.
— Так покажите нам Америку, тогда мы вам скажем!
— Да, верно, в госдепартаменте сидят угрюмые люди… А вы, значит, действительно не хотите воевать с нами?
Отбросив внушенную им подозрительность, люди улыбаются и желают нам успехов.
Потом, сидя на заседании ООН, мы терпеливо слушаем выступления американских лидеров западного блока. Они говорят будто бы от имени народа Соединенных Штатов, а мы испытываем печальное педоумение. Словно нет у этих господ иных жизненных целей, как только старательно натравлять одно государство на другое, измышлять мнимые опасности для человечества, скрывать истину, принижая, в частности, действительные достижения мирной социалистической экономики стран социализма и рекламируя свои в духе зазывал из кабаков Бродвея. И не по этим ли причинам со стенда выставки ООН выдворили модель первой в мире советской атомной электростанции? Впрочем, горечь по поводу этого факта в тот же день была компенсирована тысячекратно.
Мы сидели у телевизора и терпеливо смотрели американские фильмы, безжалостно иссекаемые рекламными репризами. Даже с пропагандистскими военными фильмами не церемонились рекламодатели. Вчерашняя телевизионная программа была закуплена фирмой «Жиллет». И не успевал на экране подняться в атаку обсыпанный землей, с заросшим щетиной лицом американский солдат, как его сменял упитанный, улыбающийся господин и шлифовал свои щеки патентованной бритвой…
Сотни разных личностей брились на экране, а дикторы пели хвалебные гимны фирме. И невольно приходила мысль, что новая модель фирмы «Жиллет» — последнее и самое выдающееся достижение американской техники.
Но вот в отведенные минуты стали один за другим брать слово американские политические комментаторы. И мы впервые здесь, в США, услышали из официального источника слова поздравления по адресу нашей страны.
«Русские первыми в мире запустили искусственный спутник Земли! Сейчас вы услышите его позывные сигналы».
И мы услышали радиощебет из эфирного океана, где кусочек нашей отчизны, сработанный гением народа, с чудовищной скоростью описывал эллипс вокруг земного шара и гордо пел свою победную радиопесню. Услышать этот голос своей страны, долетающий из пространства, указывающий новую эру в развитии человечества, — какое это гордое и безмерное счастье!
Мы бросились на улицу, чтобы купить вечерние газеты. Возле киоска толпа.
«Дейли ньюс», экстренный выпуск. На первой полосе напечатано крупными буквами: «Сюрприз для Америки — создана вторая, советская Луна».
Вернувшись в гостиницу, мы то брались снова за газеты, то смотрели на экран телевизора. Комментаторы говорили по всем семи каналам.
«Все американские ученые поздравляют русских. Завтра американцы могут увидеть даже в бинокли русский спутник Земли. Советские люди подарили Луне бэбн…» Потом следовало изложение информации ТАСС о запуске спутника и технические комментарии. Снова включается голос из космоса. Американский диктор заявляет: «Советский Союз побил США в соревновании по запуску сателлита…» И снова: «Сюприз для США. Новая эра в науке. Россия победила США. Русские дали полную информацию о своем снаряде. Сигналы его могут слушать радиолюбители на волне 15 и 7,5 метра…»
Даже конферансье на каком–то концерте, открывая программу, объявляет под аплодисменты: «Это правда, русские сделали новую Луну, теперь старая не одинока. Представьте, как будет растерян Вашингтон».
Политический комментатор говорит: «Вашингтонские официальные круги спекулировали на том, что русские могут запустить межконтинентальный снаряд, а русские подарили Луне младенца».
Но вот по другому каналу диктор сообщает: «США тоже запустят свой спутник… весной следующего года». И гостеприимно приглашает: «Модель его вы сможете посмотреть в Нью–Йорке в Доме новостей».
Начался прием сигналов. Мы снова слышим торжествующий радиоголос спутника, раз в девяносто шесть минут облетающего нашу планету.
И как–то не очень хочется смотреть в нью–йоркском Доме новостей мертвый, недвижимый слепок, а безмерно хочется увидеть здесь, с американской земли, сверкающую в небе гордую частицу Родины. И хотя Франклин Макги из Вашингтона сетует, что, мол, русские ученые были в Америке, они не нашли нужным оповестить о запуске спутника, — эти упреки нам кажутся весьма надуманными.
Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Наши люди привыкли следовать этой народной мудрости, а не методам американской рекламы. Пусть извинит нас господин Макги, но в каждой стране свои обычаи…
Утром 5‑го все газеты открываются сообщением о советском спутнике Земли, изображением земного шара, опоясанного кольцом орбиты спутника, и крупными буквами набрано имя гнезда его вылета: «Москва». Многие американцы вылетели в этот день и выехали во Флориду, чтобы оттуда утром наблюдать полет «советской Луны». Утром же нас поздравляли по телефону незнакомые люди. В гостинице мы получили поздравления от негритянки–горничной, лифтера, монтера–электрика. На улице, слыша русскую речь, люди останавливались и, оборачиваясь к нам, кивали головой на небо и говорили дружелюбно и одобрительно:
— Русские — очень, очень хорошо! Настоящие парни! Атакуют планеты!
Потом спрашивали весело, не собираемся ли после Нью–Йорка полететь на Марс.
И мы отвечали задорно:
— Ну что ж, завести с марсианами дружбу тоже неплохо. Мы за дружбу всех народов и всех планет.
А в сердце пел звонкий щебет нашего спутника.
И теперь мы хотим думать, что макет первой в мире советской атомной электростанции вынесли из помещения выставки в ООН только для того, чтобы освободить место для нового великого достижения советской науки — модели космического тела. Очевидно, служащие ООН были осенены этим пророческим предвидением, иначе чем можно объяснить их поведение?
Какое сегодня солнечное небо над Нью–Йорком! И хотя расстояние до нашего спутника весьма порядочное, но все–таки у нас сейчас такое чувство, что мы стали вдруг ближе к нему.
1957 г.