По тому, с каким спокойствием Евдокия Васильевна и ее подруги управляют сложнейшими агрегатами, видно, как далеко шагнул в будущее советский рабочий человек. И как незыблемо прочно он уже стоит в этом будущем своим сознанием, как своим трудом приближает он это будущее сегодня.
Начальник второго цеха Анна Андреевна Судакова и технорук цеха Вера Васильевна Бажукова, когда начали рассказывать о людях цеха, проявили поразительную осведомленность не только во всех черточках их характеров, но и в подробностях их домашней жпзнп, хороших и печальных событиях в ней.
Откуда это?!
— Так ведь мы посещаем своих рабочих дома. Беседуем с их женами или мужьями. Интересуемся, как они учатся в школе взрослых, как налажен быт, в чем можем помочь. Советуемся. Знаете, в семье всякое бывает. Вот мы и хотим, чтобы не только в цехе помогать человеку лучше работать, но и дома жить лучше.
Эта сторона деятельности руководителей производства показалась мне не менее значительной, чем внедрение новаторского агрегата для сушки изделий при помощи инфракрасных лучей, который они только что показывали.
Теплота человеческого сердца — это чудесное излучение — обогащает души людей, помогает им жить лучше и работать лучше. И я отношу ее, эту заботу человеческих сердец, к одному из серьезных показателей производственных успехов твердосплавцев.
Молодой коммунист, слесарь второго цеха Анатолий Хохлов — ударник коммунистического труда. Раньше в цехе было восемь прессов, и случались простои, задержки в ремонте. Теперь тринадцать прессов, и ни одного случая выхода из строя. Хохлов в совершенстве знает свое дело. Учится в вечернем техникуме, чтобы знать больше, чем требует сегодняшнее его дело, знать то, что будет необходимо для механизмов завтрашнего дня.
Жена Хохлова — Муся работает здесь же техником–конструктором, получает 900 рублей. А Анатолий зарабатывает 1100 в среднем.
— Стоит ли вам пять лет учиться и получать потом столько же, сколько ваша супруга?
Хохлов смотрит на меня изумленно:
— Да мне же будет интересней жить на свете. И работать легче.
И, как бы поясняя свою мысль, добавил:
— Очень я, знаете, люблю технику, и личная жизнь у меня очень украшена тем, что Муся — техник. Эго очень хорошо, когда жену любят не просто так, а еще за то, что она любит то, что ты любишь. И мы с ней, когда о заводе говорим, придумываем, мечтаем. Ну, по своей технической линии… Чем техника у нас будет совершеннее, тем человек станет тоже совершеннее. Видел я в кино атомную электростанцию и как там манипулятор работает. Смотрел как зачарованный. В сущности это и есть коммунизм, когда самая могучая энергия человеку служит.
В первые годы революции скульпторы изображали символический образ рабочего, наделяя его мускулатурой Геркулеса, и заставляли опираться на тяжкий молот. Им не приходило тогда в голову, что этот рабочий станет у механизмов — изящных и сложных, но выполняющих самую тяжелую работу. А на долю человека останется только должность мудрого властелина над ними. Это время наступает. Время величия человека, время коммунизма…
Степан Порфнльевич Соловьев, директор комбината твердых сплавов, вспоминает:
— Когда я впервые пришел сюда семь лег назад, мне понадобились защитные очки от пыли и резиновые сапоги. А теперь, глядите, во дворе завода цветут вишни, и только цветочная пыльца на белых венчиках… Да, люди работали в тяжелых условиях. Много было ручного труда. Изматывала штурмовщина. Но это сильный, сплоченный коллектив. Мы сделали усилие, и вот уже два года у нас семичасовой рабочий день при многократном увеличении выпуска продукции за счет механизации, автоматики. А душа всего — люди. Если добираться до сути дела, то вся наша техническая реконструкция — это по существу не что иное, как возвеличение человека. Сейчас у нас на тысячу стало меньше рабочих — тысячу рабочих мы передали другим предприятиям. Возьмите хотя бы второй цех. Он почти в четыре раза поднял выпуск продукции, резко улучшив ее качество. Все это стало для нас подступом к тому, чтобы бороться за звание предприятия коммунистического труда. Коммунистического труда! Труда, когда человек ставит перед собой задачу не только работать лучше, но самому стать лучше, воспитать в себе самые высокие душевные качества.
Чем полнее и совершеннее механизация и автоматизация производства, тем сильнее и явственнее проступают все особенности сегодняшнего рабочего, словно в многократном увеличении. И я скажу: чем лучше он, как человек, тем выше, производительнее его труд. Отсюда главное: борьба за нового человека и совершенствование техники — вот путь к коммунизму. Техника только тогда всемогуща, когда человек чувствует себя ее властелином.
Комбинат твердых сплавов по уровню техники, по организации производства завтра будет не таким, какой он сегодня. Также и люди этого комбината, борющиеся за звание коллектива коммунистического труда: они тоже завтра будут иными, чем сегодня.
И нет ничего надежней этого человеческого сплава, прорезывающего путь в грядущее своим трудом, героическим дерзновением, новаторским, как сама наша жизнь.
1960 г.
ВЕЩИ И НАСТРОЕНИЕ
Несколько лет назад в журнале «Знамя» была опубликована статья крупнейшего украинского авиаконструктора Олега Антонова. Мысли автора, его анализ нашей экономики и планирования надолго запали в память. Прошло несколько лет, но если статью вновь поставить сейчас в любой из номеров газеты или журнала, читатель скажет: «Статья написана сегодня», «Статья — отклик на почин москвичей и ленинградцев, решивших выпускать продукцию, не уступающую по качеству лучшим мировым стандартам».
Олег Антонов утверждал, что качество должно стать краеугольным камнем нашего народного хозяйства, что проблема качества — это не только проблема материальная, но и нравственная, моральная. И с ним нельзя не согласиться.
Почин москвичей и ленинградцев внутренне подготовлен всей нашей жизнью, всем сознанием советского человека. Могут спросить, почему именно сейчас этот вопрос стал столь остро? Пожалуй, такая постановка вопроса будет не совсем правомерна. Борьба за качество у нас была всегда, даже тогда, когда в силу исторических условий в капиталистическом окружении мы были лишены возможности широко изучать уровень мировых стандартов. Однако гений народа преодолевал трудности. Массовое движение рационализаторов, изобретателей, усилия советской инженерно–технической интеллигенции выдвинули нашу страну в число ведущих мировых держав.
Своп писательский путь я начинал с непосредственного участия в создании нашей промышленности, в годы первых пятилеток. Стройки Кузнецка, Краматорска определили и мой дальнейший путь. Тема промышленности стала навсегда главной в моем творчестве. Мне приходилось встречагься с сотнями хозяйственников, если можно так сказать — офицерским корпусом нашей промышленности. И я пришел к глубокому убеждению, что этот «офицерский корпус» в общем–то отвечает всем требованиям современного уровня индустрии. Среди хозяйственников у нас широко распространен тип людей, которые живут ленинскими предначертаниями: во всем служить советскому человеку. Образом Балуева мне хотелось доказать именно это. Но есть хозяйственники иного рода. Сгиль их работы можно выразить кратко: нужды людей их не волнуют. Мне так и кажется, что в идеале они хотели бы видеть стандартного малогабаритного человека. В этом случае они добивались бы без усилия экономии материалов, Средств и… мыслей. Что такое план в нашем понимании? Он спускается сверху и в первоначальном состоянии носит стратегический характер. Но известно, что тактическая разработка его требует тщательного изучения запросов людей, конкретного знания того, что человеку нужно, гребует энергии, устремленности в едином направлении — удовлетворить его нужды. Станет ли заниматься этим хозяйственник, чья заповедь гласит: люди для продукции, а не продукция для людей. Конечно, нет. Таким образом, его труд, а точнее — увиливание от труда, уже переходит в нравственную категорию. И здесь слово за нами, писателями, если так можно сказать, конструирующими человеческие души. Как видно, вопрос качества перерастает рамки только материальной среды.