1945 г.
ПАРАШЮТИСТ
Колонны наших войск вступили па главную улицу большого заграничного города.
Высокие здания модной архитектуры дребезжали зеркальными стеклами, словно шкафы посудой.
Пестрая толпа жителей, теснясь к стенам домов, жадно разглядывала танки, пушки, металлические грузовики, сидевших в них автоматчиков.
А на мостовой, отделившись от всей толпы, почти вплотную к тапкам, стоял человек в черной, донельзя изношенной одежде. Выбритое лицо с запавшими сипеватыми щеками, выражало такое волнение, что нельзя было не запомнить его. Когда горящие его глаза встретились с моим взглядом, возникло такое ощущение, будто этот человек немой, и, борясь, страдая, он пытается произнести слово.
Из толпы раздавались приветственные крики. Бойцам бросали цветы. Один букет упал к его ногам. Человек не наклонился, не поднял цветов, стоял и напряженным, ищущим взглядом смотрел в лица наших бойцов и офицеров.
Несколько месяцев тому назад в этой стране поврежденный огнем дальнобойных зениток разбился при вынужденной посадке в горах американский бомбардировщик «Летающая крепость».
Экипаж успел в какую–то секунду подать радиосигнал бедствия.
В то время советские войска находились еще очень далеко от границ этого государства. Но наше командование снарядило группу хороших, бывалых ребят и отправило их на помощь американскому экипажу.
Самолету немыслимо совершить посадку на скалы. Шестеро бойцов выбросились на парашютах. Пятеро приземлились благополучно. Шестой, попав в узкую теснину ущелья, раскачиваясь на стропах в теплых потоках восходящего воздуха как маятник, разбился о каменные стены.
Девять дней парашютисты искали американских летчиков. На десятый — нашли. Живыми остались только четыре американца, двое из них были тяжело ранены.
Семнадцать суток на самодельных носилках, по тропинкам шириной в ладонь парашютисты несли раненых летчиков. _Когда спустились в лощину, старший включил рацию.
Советский самолет через два дня совершил посадку в условленном месте. Сначала в самолет погрузили раненых. Стоя у дверцы, старший группы ждал, когда в самолет сядут двое американцев, а те, стоя у дверцы, улыбаясь, предлагали войти сначала нашим бойцам.
Неизвестно, сколько времени заняла эта обоюдная вежливость, но к старшему подошел боец и что–то прошептал па ухо… Тогда старший отдал команду, и протестующих американцев подняли на руки, втолкнули силой в кабину и захлопнули дверцу.
Наши парашютисты побежали к дороге, где с двух грузовиков уже соскакивали полевые жандармы. Самолету удалось благополучно взлететь.
Высаженный в ту же ночь десантный отряд не обнаружил наших парашютистов.
Лейтенант Михаил Аркисьян был старшим группы парашютистов.
В штабе части я прочитал дело лейтенанта Аркисьяна.
1941 год. Ноябрь. Разведкой было установлено, что немцы, готовясь к массированному налету на Москву, сосредоточили крупные склады авиационных бомб. Задание — проникнуть в расположение складов и уничтожить их.
Когда наш самолет пересекал линию фронта, зенитный снаряд пробил фюзеляж и разорвался в отсеке бортмеханика. Раскаленные осколки воспламенили взрывчатое вещество, которое находилось в брезентовой сумке, надетой па Аркисьяне наподобие пробкового спасательного пояса. Аркисьян бросился к штурвалу бомболюка, раскрутил его и выбросился из бомболюка, пылая, как факел. Он падал затяжным прыжком, пока не сбил пламя. Купол парашюта напоролся на вершину дерева. Ударившись о ствол, Аркисьян повредил себе ногу. Он висел па стропах до рассвета. Очнувшись, отстегнул лямки, упал на землю и снова лежал несколько часов без сознания.
С поврежденной ногой Аркисьян пробирался двое суток, но не туда, где мог найти приют и помощь.
Бомбовый склад немцы расположили на территории бывшего пивного завода. Серый дощатый забор окружал завод.
Орудуя ножом, Аркисьян нроделал в заборе дыру и пролез в нее. По пожарной лестнице он поднялся на чердак и оттуда спустился внутрь завода.
На стеллажах вдоль всего огромного цеха лежали в несколько рядов тяжелые бомбы.
У Аркисьяна не было взрывчатки: она сгорела.
Аркисьян ползал в темноте, собирая доски, чтобы поджечь цех. В одном из помещений он нашел ящик с взрывателями. Он ввернул взрыватель в бомбу, взял кусок железа, чтоб ударить по взрывателю…
Но потом Аркисьян отложил кусок железа в сторону, вывернул взрыватель. Действуя доской как рычагом, поставил бомбу на хвост, потом закинул веревку за металлическую ферму, поддерживающую кровлю, подвесил кусок железа строго перпендикулярно головке бомбы. Снова ввернул взрыватель.
Затем Аркисьян принес промасленную бумагу, в которую были завернуты детонаторы. Разрывая ее на продольные куски, сделал нечто вроде серпаптияиой ленты, конец ее прикрепил к туго натянутой тяжестью железа веревке и зажег.
Когда Аркисьян пересекал снежное поле, стараясь подальше уйти от склада, немецкие часовые с дозорных вышек заметили его и открыли огонь. Но склад авиационных бомб взлетел на воздух вместе с вышками и немцами на них.
1942 год. Девять советских парашютистов проникли в город Жиздру, занятый немцами.
Перебив немецких солдат в комендатуре гранатами, парашютисты забрали документы, а из сейфов — около двух миллионов рублей советских денег.
На пожарной машине, запряясенной четверкой сильных коней, они умчались из города.
Загнав лошадей, они ушли в лес.
Попасть в глубокий вражеский тыл для парашютистов нетрудно. Самое тяжелое — выйти оттуда.
Месяц шли парашютисты до линии фронта. Голодные, изможденные, проваливаясь в снегу, несли тяжелые мешки с деньгами. Бойцы предлагали сжечь деньги, потому что не было больше сил нести эту тяжесть. Но Аркисьян, старший в группе, сказал: нельзя.
13о время стычек с немцами парашютисты ложились па снег, а вперед клали мешки, защищая себя от пуль.
Они перебрались через линию фронта и сдали деньги.
1943 год. Аркисьян с группой товарищей ликвидирует одного из палачей белорусского народа.
В снегу, возле дороги, по которой должен был проехать чиновник на охоту; с рассветом закопались наши парашютисты. Чтобы не быть обнаруженными собаками, они пропитали свои маскировочные халаты специальным составом.
Несколько троек шумно пронеслось мимо залегших парашютистов. Но Аркисьян запретил открывать огонь. На обратном пути утомленная после охоты и основательно захмелевшая охрана будет менее бдительна. Парашютисты лежали в снегу шестнадцать часов. Двое отморозили себе конечности настолько, что потом пришлось ампутировать. Но никто не покинул своего поста, не сдвинулся с места. Ночью возврающиеся с охоты немцы были уничтожены на дороге все до единого.
Эти три эпизода не исчерпывали всей боевой деятельности Михаила Аркисьяна. Один только перечень выполненных заданий занимал шесть страниц убористого текста. Михаил Аркисьян родился в 1921 году, армянин. В 1943 году принят в члены ВКП(б).
Я решил узнать обстоятельства гибели Аркисьяна, но, когда обратился к представителю командования с этим вопросом, полковник сказал с упреком:
— Плохо вы знаете моих людей, если так быстро их хороните.
И полковник рассказал мне кратко — его все время прерывали телефонные звонки — последующую историю парашютистов и их старшего.
Оставшись одни, парашютисты вели бой с немцами. Аркисьяну и нескольким бойцам удалось прорваться и уйти в горы. Один боец был убит, другой, Василенко, тяжело раненный, попал в руки немцев.
В горах парашютисты встретились с партизанами. Мысль о попавшем в плен Василенко мучила Аркисьяна. Партизаны установили с помощью населения, что раненый русский находится в концлагере. Из концлагеря заключенных гоняют работать в каменоломни.
У Аркисьяна созрел план. Ночью он пробрался в каменоломни и зарылся в щебень. С рассветом пришли заключенные. Он смешался с ними, нашел Василенко. Когда начало смеркаться, Аркисьян закопал Василенко в щебень, сам встал в шеренгу и был принят по счету.