В эту книгу вошло несколько произведений автора, но особо хотелось бы остановиться на очерке «По Уралу на лодке». Это путешествие состоялось в августе 1929 года, компания из семи человек спускалась на двух лодках по реке Урал – по излюбленным с детства местам Правдухина. Поездка была очень интересной сама по себе и, прежде всего, составом участников экспедиции. Вместе с Валерианом Павловичем в путешествие отправились: его жена Л. Сейфуллина, старшие братья – Василий и Николай, старинные знакомые П. Бобрыкин и В. Калиненко, а также писатель Алексей Толстой. Компания подобралась сплошь «больная неизлечимым недугом». По реке двигались неторопливо, останавливаясь на ночлег в приглянувшихся местах. Рыбачили и конечно же охотились. Любопытно, что практически все участники этой поездки оставили о ней литературные воспоминания, в которых каждый по-своему излагали события памятного путешествия. Очерк врача-психиатра Николая Правдухина – брата писателя – публиковался в газетах «Приуралье» (Уральск) и «Комсомольское племя» (Оренбург). Воспоминания другого брата, Василия, были напечатаны в журнале «Боец-охотник» Всеармейского охотничьего общества в 1934 году. Лидия Сейфуллина свои впечатления от поездки опубликовала в сборнике «Гибель», вышедшем в свет в 1930 году, а Алексей Толстой включил воспоминания об этом охотничьем путешествии в состав книги «Необычные приключения на волжском пароходе», изданной в 1931 году. Но как не отметить, что самые жизнерадостные воспоминания, наполненные восхищением от окружающей природы, восторгом от процесса общения с ней, принадлежат перу Валериана Правдухина!
Довольно часто специалисты в области литературы делят ее на конкретные жанры и направления: детективная, мемуарная, романтическая, историческая, охотничья и прочая и прочая. Наверное, это так. И все же для читателя существуют только два вида литературы, независимо от жанра: плохая и хорошая. Настоящую книгу, прочитав, в сторону не откладывают, а возвращаются к ней снова и снова. Вот именно такой книгой и является сборник Валериана Правдухина «Годы, тропы, ружье». В свое время Глеб Максимилианович Кржижановский так писал о нем: «Знаете, какая чудесная книга попалась мне с несколько странным названием: “Годы, тропы, ружье”, – я прямо не мог оторваться! Не часто встречаются такие художественные искренние произведения». И Кржижановский не одинок – каждый, кому довелось прочесть эту книгу, отзывается о ней как об «истинном подарке судьбы».
Радостно, что «Годы, тропы, ружье» возвращается к читателю. Переиздание уникальной сегодня книги Валериана Правдухина является исполнением долга нашего поколения перед памятью этого неординарного и талантливого человека, писателя, охотника.
Олег Малов,
заведующий редакцией «Охотничьи издания» Издательского дома «Московский Комсомолец»
Запахи детства
Памяти отца
1. Таналык
Старший мой брат убежден, что он помнит себя восьми месяцев, и очень сердится, видя недоверчивые улыбки. Я не посетую, если кто и усомнится в подлинности моих воспоминаний. Одно для меня бесспорно; охотой я начал жить с самых малых лет. С тех пор эта горячая волна страсти заполняет мое существо, непрерывно живо бьется во мне.
Прошлым летом мне довелось побывать в поселке, где прошло раннее мое детство. В первый же день я кинулся осматривать заветные уголки, места мальчишеских игр, памятные по различным – большим и малым – детским событиям. Какое странное волнение охватило меня, когда в старом, полуразвалившемся доме я нашел на стене засечки, отмечавшие мой рост. Много ли сохранилось во мне от того пятилетнего чумазого карапуза, каким я тогда был? Моя память уберегла о нем самые смутные воспоминания. И кажется, что все его горячие, по-детски страстные и бурные чувства уже навсегда утеряны мною. Так ли это? Нет! Что-то, несомненно, осталось во мне от той поры: узкий коридорчик с засечками вдруг ожил, стал снова своим, родным, уютным. Помню ночь. Синее небо, прильнувшее вплотную к небольшому окошечку. На крошечном столике мигает маленькая керосиновая лампочка. За дощатыми стенами радостное ржание наших лошадей – они для детей тоже члены семейства – Бурого и Карего. Приехали отец и братья из степи. Слышу: по ступеням скрипучей лесенки шагает огромный человек – мой отец. Его еще не видно, но уже остро запахло пылью, травою, солнцем. Вот он входит из сумрака в небольшой круг света, – передо мной его живое, улыбающееся лицо, пыльные, кудлатые, темные волосы.