Однако это была лишь теория, и в ВВС в нее не верили. Поэтому доктор Берчвуд понимал, что вскоре ему придется на что-то решиться. Должен ли он доверять своему чутью, или же подчиниться вышестоящим лицам?
* * *
Доктор Чандра Мишра с двумя русскими астрономами уже несколько часов ждали, когда же исчезнет корона, оставшаяся после взрыва, чтобы они смогли, наконец, четко рассмотреть это явление.
Эффекты после произошедшего небесного взрыва были еще слишком яркими, чтобы их можно было наблюдать человеческим глазом, но вот ультрафиолетовые телескопы на борту «Мира» уже начали давать кое-какие результаты.
Наконец, ультрафиолетовые и радиотелескопы начали получать расшифрованные фотографии. И трое ученых начали над ними корпеть.
Затем они оторвали взгляды от снимков и посмотрели друг на друга, когда осознали зловещие последствия того, что они сейчас открыли. Когда ученые удостоверились в своих выводах, они связались с правительствами своих стран.
Что-то, нечто, сказали они им, вертелось, билось и корчилось в самом центре этой небесной вспышки, в том самом месте, где четырьмя днями раньше разорвались ракеты «Земля прежде всего».
И хотя у них не было общей точки зрения на то, чем именно являлся этот объект, они все понимали, что угроза столкновения с астероидом внезапно была заменена совершенно новым, неизвестным феноменом.
Лишь доктор Мишра, казалось, был уверен относительно сущности этого объекта. Он утверждал, что он не только являлся инопланетным явлением пришельцев, но и был каким-то образом высвобожден из астероидного потока взрывами «Земли прежде всего».
Другие ученые отвергали эту его идею как совершенно экстравагантный домысел, конечно. Но все были согласны с одним: чем бы он ни был, этот объект по-прежнему двигался к Земле и вскоре, через несколько недель, он все же прибудет на планету.
* * *
В пятницу, 16 июля, состоялась пресс-конференция в Космическом центре имени Линдона Джонсона возле Хьюстона, штат Техас. Она являлась своего рода дополнением к официальному сообщению, сделанному за четыре дня до этого, в котором говорилось, что астероиды Рейеса-Мишры были успешно поражены первыми же ядерными взрывами. И теперь, когда в центре собрались представители международной прессы, пресс-конференцию кратким заявлением открыл доктор Рамон Рейес.
«Станциями слежения по всему миру подтверждено», заявил он, «что астероиды, угрожавшие Земле, уничтожены».
Раздались бурные аплодисменты, после чего ученый продолжил.
«Есть, правда, один небольшой осколок, который все же движется по траектории в сторону Земли», проинформировал он их. «Этот фрагмент слишком мал, чтобы его можно было бы отследить и уничтожить второй волной ядерных ракет, и если он войдет в гравитационное поле Земли, он почти наверняка сгорит в атмосфере.
«В общем», заключил д-р Рейес, «Земля была спасена от уничтожения соединенными усилиями и благодаря комбинированным технологическим достижениям человечества. Давайте же мудро воспользуемся этим вторым шансом».
Репортер Ник Гордон, растолкав толпу журналистов, пробился вперед и выкрикнул вопрос ученому, стоявшему на трибуне.
«Правда ли», спросил Гордон, «что доктор Чандра Мишра считает, что этот объект, приближающийся к нам, – какой-то космический пришелец?»
Замявшись, доктор Рейес попытался ответить. «Правда в том, что доктор Мишра не согласен с версиями, разделяемыми остальным научным сообществом. Почему так, я точно не могу вам сказать…»
* * *
По-прежнему находившийся на борту космической станции «Мир» доктор Мишра наблюдал за объектом, приближавшимся к Земле. Чем больше он узнавал о нем, тем больше он считал, что это вовсе не астероид.
Хотя все его версии относительно того, что же это может быть, были отвергнуты как нонсенс его коллегами, д-р Мишра продолжал отправлять ежедневные отчеты в НАСА и продолжал свои исследования на борту космической станции, затянувшиеся на гораздо дольшее время, когда он должен был вернуться домой.
В глазах доктора Мишры этот объект вел себя слишком странно, чтобы быть природного происхождения. Является ли он космическим кораблем? Какой-то аберрацией? Или чем-то еще?
Внутреннее чутьё подсказывало ему, что он далеко не безобиден, и он наблюдал за его передвижениями с растущим беспокойством.