Те, кто находился на борту «Мира», без жалоб перенесли отказы генератора кислорода, батарей, полную поломку одного из стыковочных агрегатов, и, что самое тревожное, превратившийся в катастрофу сбой в работе системы бортовой канализации и обработки отходов. Но по крайней мере, для некоторых эта пытка уже почти закончилась.
Когда последняя дверь шлюзовой камеры распахнулась, экипаж Шаттла стал радостно приветствовать его российских хозяев. Американские астронавты привезли с собой жизненно необходимые запчасти и заменяемые детали, свежую пищу и воду, а также нового ученого – доктора Моше Липински – на замену покидающему станцию доктору Чандре Мишре.
«Вовремя, но как всегда, всё в последнюю минуту», думал, вздыхая, космонавт С.А.Романенко. Хотя «железный занавес» исчез уже лет десять назад, он все еще не мог привыкнуть к «новому» порядку. Ведь Романенко учился на пилота истребителя МиГ-29, и ему внушалось, что Америка – враг.
«А сейчас американцы – победители, в холодной войне, так никем официально и не объявленной», с горечью думал Романенко. «И они победили без единого выстрела».
Но когда командир астронавтов Шаттла пожал руку командиру российского «Мира», Романенко показалось, что он заметил какое-то изменение в некогда непобедимых американцах. Что-то изменилось у них в глазах… какое-то иное выражение… нечто новое, что-то такое, что Романенко было знакомо, и что он понял очень даже хорошо.
«Поражение», подумал он. «Вижу поражение у них в глазах. Их укротил Годзилла». И впервые за долгие месяцы Романенко улыбнулся. «Хотелось бы, чтобы здесь была гравитация, просто чтобы взглянуть на то, способны ли еще эти американские ковбои выёбываться».
Романенко вспомнил выпуск международных новостей, которые он смотрел сегодня, чуть ранее. Он вспомнил, что всего неделю назад из озера Онтарио появился Годзилла, в местечке под названием Рочестер, в штате Нью-Йорк. На этот раз власти были застигнуты врасплох.
Разрушения, им причиненные, были почти такими же масштабными, как тогда, когда Годзилла впервые ударил по Токио. В штате Нью-Йорк погибли тысячи американцев, и еще тысячи остались без крова и без средств к существованию.
Даже Романенко, который видел разрушенные Афганистан и Чечню, был потрясен увиденными кадрами. Что еще хуже, Годзилла, наконец, столкнулся с атомной электростанцией неподалеку от Сиракуз. Хотя животное и поглотило большую часть излучения, оставшийся экологический ущерб был огромен.
Комментировавший эту новость на INN заявил, что экологический ущерб был значительнее, чем в населенном пункте под названием Лав-Канал*, но Романенко не понял, что он имел в виду. Однако ему был хорошо известен Чернобыль.
Но когда несколько других космонавтов начали передавать через модули свежие продукты и оборудование, Романенко позабыл про Годзиллу и новых посетителей его станции, присоединившись к своим товарищам, и стал им помогать.
- - - - - - - - - - - - -
* Лав-Канал — несуществующий ныне населенный пункт в окрестностях города Ниагара-Фоллз, штат Нью-Йорк. В 1970-х в этом месте были отмечены частые случаи заболевания раком и рождения детей с различными дефектами. Местные школьники постоянно болели. Со временем жители узнали, что в близлежащий канал сбрасывались токсичные химические отходы. К 1978 году Лав-Канал привлек внимание средств массовой информации, и в газетных статьях эту местность стали называть «бомбой замедленного действия, которая угрожает здоровью населения». В этом же году, не найдя другого законного пути для федерального правительства, чтобы помочь штату Нью-Йорк в решении данной экологической проблемы, тогдашний президент, Джимми Картер, объявил чрезвычайное положение в Лав-Канал. В итоге правительство переселило более 800 семей и выплатило им компенсацию за утраченное жилье. (Википедия).
* * *
Доктор Мишра находился на другом конце космической станции, в тесном, до отказа набитом приборами модуле «Квант». Доктор заканчивал последние свои эксперименты и делал последние замечания.