Затем, совсем недавно, им все-таки повезло. Когда Т-80 вышел на широкий бульвар, вдоль которого стояли разрушенные и горящие здания, сержант Шевяков заметил монстра в перекрестье своей инфракрасной системы наведения.
Сержант сразу же нажал на пусковую кнопку открытия огня. Танк дернулся от отдачи 125-миллиметровой пушки. Но в ту же секунду тварь пригнула голову, сильно ударив своим изогнутым когтем по танку Т-72, который появился с другой стороны. И снаряд Шевякова пролетел прямо над рогатой головой твари.
Танк, которого ударил монстр, разлетелся на части. Башня врезалась в линию зданий, в то время как корпус его отскочил и покатился по широкому бульвару, словно игрушка, брошенная капризным ребенком.
Шевяков в сердцах ударил по пушке, нетерпеливо ожидая, когда же автоматический механизм заряжания выплюнет пустую гильзу из камеры орудия и зарядит его новым осколочно-фугасным снарядом. Когда операция была завершена, он вновь быстро прильнул глазами к прицелу.
Но тварь уже смылась.
«Медленно! Слишком медленно!», подумал командир танка, проклиная заряжающее устройство.
Оно являлось бичом и костем в горле российского танкового корпуса. С одной стороны, оно экономило жизненно важный человеческий ресурс. Во всех танках армий НАТО экипажи состояли из четырех человек. Для управления же российским танком в бою требовалось лишь три человека. Четвертого члена экипажа заменяло автоматическое заряжающее устройство. Но недостаток заключался в том, что этот автомат заряжания работал медленно — гораздо медленнее человека, выполняющего то же самое задание. В танках Т-72 этот автомат, кроме того, иногда заклинивало. Такого не происходило с улучшенной пушкой Т-80, но все равно устройство действовало медленно. А в бою скорость была решающим фактором.
Шевяков внезапно обрадовался тому, что ему никогда раньше не приходилось противостоять западным странам в полномасштабной войне.
В этот момент на комбинированную броню Т-80 обрушились кирпичи и обломки. Водитель, шокированный этим шумом, привел машину в действие, переключив в танке передачу, и тот, подпрыгнув, рванулся вперед. Шевяков ударился головой об стенку отсека.
Когда Т-80, подпрыгнув, поднялся и переехал груду обломков, сержант Шевяков развернул башню и поднял орудие.
«Вот тебе, сука!», подумал он, ощутив убийственно-беспощадную радость, когда единственный красный глаз монстра заполнил весь его инфракрасный прицел. Он даже прошипел при выдохе, после того как нажал пусковую кнопку.
Т-80 опять дернулся из-за отдачи. Танк внутри наполнился запахом кордита. Но Шевяков ни на секунду не отрывал глаз от окуляра. Противотанковый бронебойно-фугасный снаряд должен был пробить толстую броню и взорваться во внутренней уязвимой части поражаемой цели. Но даже сквозь корпус танка Шевяков услышал лязг, похожий на удар колокола, это его снаряд отскочил от бронированной чешуи монстра.
Затем Сергей запустил двигатель, и Т-80 исчез за углом. Чудовище исчезло из видового окна прицела.
«Сержант!», закричал его радист. «Я получил кодированный сигнал из штаба прекратить операцию».
«Отступать?», в недоумении спросил Шевяков. «Генерал хочет, чтобы мы отступили?»
Но радист улыбнулся. «Не совсем так, сержант. Тварь вот-вот будет подвергнута артиллерийскому обстрелу — а затем и баллистическими ракетами с полигона Капустин Яр».
Сержант Шевяков улыбнулся. В слабом красном свете внутри танка он был похож почти на самого дьявола с его свисающими вниз усами. Сержант знал все про Капустин Яр. Это был еще один космодром, расположенный за сотни миль отсюда, ближе к побережьям Каспийского моря.
На этом объекте хранились огромные ракеты — ракеты, способные разделаться с монстром, он был в этом уверен. Сержант Шевяков понял, что ракетный удар, вероятно, будет означать, что их генералы были готовы уничтожить также и сам космодром Байконур.
«Но», философски подумал сержант, «в любом случае, от него осталось уже очень немного… и уж лучше Байконур, чем я и мои люди!»
«Хорошо, Сергей», сказал сержант, хлопнув водителя по плечу. «Вывози нас отсюда…»
Капитанский мостик «Дестини Эксплорер», В небе над Лимой, Перу.
Когда мимо дирижабля прошипела рваная энергетическая молния, капитан Джек Долан огласил свое решение.
«Я увожу отсюда корабль», объявил он.
Стоявшая у одного из обзорных иллюминаторов Шелли Таунсенд повернулась лицом к капитану, открыв рот от удивления.
«Ты не можешь просто так взять и улететь!», закричала она. «А как же папа! А как же солдаты там внизу? И наземная команда?»
«Взгляни туда, за ту реку», сказал капитан Долан, указывая в окно. «Видишь огонь на противоположном берегу?», спросил капитан Долан, показывая на него.
«Вот там твой отец. И он не собирается возвращаться сюда обратно, Шелли, по крайней мере, не сейчас!»
Говоря это, капитан приступил к предстартовым проверкам. Его слова вселили страх в сердце Шелли, на глазах у нее появились слезы, но Долан, казалось, не обратил внимания на ее эмоциональное потрясение.
Когда появился монстр, на мостике находился Майкл Салливан, он явился сюда, чтобы попрощаться. И теперь он потянулся к ней и коснулся ее руки.
«Я уверен, что с твоим папой все хорошо, Шелли», заявил Майкл с большей уверенностью, чем чувствовал это. «Мы всегда можем связаться с ним позже — и подобрать его где-нибудь в другом месте».
Девушка посмотрела на него и отерла слезы. Она слабо кивнула. Снаружи, где-то в городе, раздался взрыв, от этого задрожали стекла мостика, словно в барабаны ударили. Шелли вскочила с кресла.
«Ты так и не ответил мне, Джек!», воскликнула она. «А как же солдаты там, у подножия вышки? Мы же не можем просто так взять и бросить их здесь».
Долан повернулся и посмотрел на девочку. «Делай, что хочешь», ответил он, проверяя приборную панель. «У тебя пять минут, чтобы они вошли на борт, а затем я увожу отсюда „Экслорер“, от греха подальше».
«Я иду в лифт», объявила Шелли, бросившись мимо Майкла к выходу.
«Стой!», приказал капитан Долан. «Мне нужна твоя помощь, здесь, на мостике».
Шелли указала на подростка в инвалидной коляске. «Майкл тебе поможет. Он толковый парень, и он знает, что к чему!»
Затем Шелли выбежала, направившись к погрузочной площадке, а затем в лифт, на землю.
Майкл поднял глаза на капитана. «Что я должен делать, сэр?», спросил он.
Тем временем по другую сторону реки, разделявшей город, военная колонна под командованием полковника Бритайса оказалась заблокированной за стеной из огня и разрушенных зданий. Разрушения впереди них были настолько сильными, что они не могли их объехать.
Кроме того, их и без того затрудненное продвижение вперед задерживалось из-за бегущих толп паникующих людей. Полковник Торрес остановил Хаммер. Вслед за ним остановились и остальные ехавшие позади грузовики колонны. Полковник Бритайс спрыгнул вниз с пассажирской стороны Хамви и огляделся по сторонам.
На улицах лежали десятки людей. Некоторые из них не двигались, но большинство пытались выбраться из-под завалов; другие ползли по земле с пораненными конечностями, пытаясь спастись от стены огня, пожиравшей близлежащие здания и неумолимо надвигавшейся к ним.
Вдруг у плеча полковника Бритайса появился Саймон Таунсенд. «Нам нужно добраться до дирижабля!», тревожно вскричал конструктор, сумев перекричать шум и крики людей. «Эксплорер в любой момент может быть уничтожен монстром!»
Полковник Бритайс посмотрел на конструктора дирижабля. Глаза у Саймона Таунсенда горели, а порывы горячего ветра в вихрях от вспыхивавших везде пожарищ трепали его длинные волосы, которые хлестали ему по лицу и по голове. После этого офицер американской армии повернулся в сторону раненых людей, разбросанных вокруг на улицах, раздавленных или оказавшихся под завалами зданий вокруг.
После долгого молчания солдат вновь обернулся и посмотрел в глаза Саймону Таунсенду. «Прости, Саймон», сказал полковник Бритайс. «Мы все равно никак не сможем доставить тебя к дирижаблю. Но мы все-таки можем сделать кое-что хорошее. Давай поможем этим людям».