И она, к тому же, обходилась дешевле.
В любом случае, техники были заняты другими проблемами, и Шелли была рада помочь. А время уже поджимало. Через неделю дирижабль официально должен быть введен в эксплуатацию и подняться в воздух, а нужно было найти и ликвидировать еще сотни разного рода недоделок. Весь персонал в этом огромном ангаре в Лейкхерсте напряженно над этим работал, не покладая рук.
Шелли заметила, что температура двигателя вдруг начала расти очень быстро. Она проверила вторую линию температурных датчиков, размещенных внутри и вокруг жизненно важных точек двигателя специально для проведения данного испытания.
Но все эти показания оказались нормальными.
Ее отец оказался прав. С двигателем все было в порядке. А вот тепловые датчики внутри него нет. Их нужно было заменить — а это означало, что двигатель номер шесть нужно разобрать и отремонтировать. А затем вновь установить его на «Дестини Эксплорер».
Работы дней на десять… если по всем правилам. Но она была уверена, что они смогут это сделать и за пять дней. Шелли знала, что люди, работавшие над «Эксплорером», были вполне способны это сделать.
«Ну», подумала она, вздохнув, «по крайней мере, проблема не в самом двигателе. Чтобы собрать и испытать еще один, понадобится несколько недель».
Когда часы отсчитали пятнадцать минут, шестой двигатель автоматически отключился. Когда пронзительный его вой медленно затих, он эхом прокатился по огромному сооружению. Через несколько секунд в ангаре стало совершенно тихо. Шелли сняла свои защитные наушники, волосы ее рассыпались по плечам, и в этот момент распахнулась дверь звуконепроницаемой кабинки.
К ней подошел ее отец. Он снял шлем и защитные наушники, и его седые волосы хвостиком упали ему на спину.
«Ну, как прошло?», спросил он, показывая на двигатель.
Шелли откинула с лица пшеничного цвета волосы. «Ты был прав, папа», ответила она. «Неисправны тепловые датчики внутри двигателя, а не сам двигатель».
«Прекрасно», вздохнул ее отец. «Это означает, что мне придется работать лишь сорок часов вместо ста…»
Шелли показалось, что отец был чем-то взволнован. Но с другой стороны, он почти всегда был взволнован после разговора по телефону с Майкрофтом Э. Эндикоттом.
«Неприятности?», осторожно прозондировала она почву.
Отец покачал головой. «Майкрофт Эндикотт озабочен тем, чтобы все шло в точности по расписанию. Он слышал о сегодняшнем испытании двигателя и...»
«Откуда он узнал об испытании двигателя?», прервала его Шелли.
«Об этом упомянул в разговоре с ним капитан Долан», ответил Саймон Таунсенд. «Майкрофт звонил ему домой час назад и… ну, ты понимаешь…» Инженер умолк, обернувшись и посмотрев внутрь ангара, во мраке которого скрывался гигантский аэростат. «Дестини Эксплорер» был настолько огромным, что даже когда он был невидим, Таунсенд все равно явственно ощущал его присутствие здесь.
«Ничего удивительного», подумала она. «Он жил и думал об этом воздушном корабле гораздо дольше всех других, всех нас…»
Затем Саймон Таунсенд пожал своими узкими плечами. «Думаю, проблема заключается в том, что мне хотелось сделать что-нибудь хорошее для мира, чем-то помочь.
Я попытался создать передвижную научно-исследовательскую платформу, которая была бы способна доставить все блага и преимущества современного мира в самые отдаленные уголки мира».
Шелли внимательно смотрела на отца. Когда он это говорил, его взгляд, казалось, уносился куда-то в будущее, он видел нечто такое, что мог видеть только он один.
«Только представь себе, что полностью оборудованную больницу или научно-исследовательскую лабораторию по изучению болезней можно будет доставить в самый центр Экваториальной Африки за несколько дней, а не месяцев или даже недель. Представь себе, что лаборатория с самым современным оборудованием прилетает к ученому, ведущему исследования на местности, в полевых условиях».
Саймон Таунсенд нахмурился и провел руками по длинным своим волосам, распустив «конский хвостик», который он носил еще до того, как родилась Шелли. «К сожалению, человек, который дал деньги, чтобы реализовать эту мою мечту, смотрит на весь этот проект несколько… по-иному».
«Что ты имеешь в виду, папа?», спросила Шелли, заведомо зная, к чему эти уже знакомые разговоры в конечном итоге вели.
«Майкрофта Эндикотта не интересуют научные исследования или помощь кому-нибудь. Он хочет превратить первый полет „Дестини Эксплорер“ в гигантский рекламный трюк», нахмурившись, ответил ее отец. «Он хочет что-то доказать… и он вложил в этот корабль двадцать миллионов долларов и целый груз определенных эмоций».
«А ты — разве не вложил?», лукаво добавила Шелли.
«Согласен с тобой, детка», ответил ее отец. «Меня беспокоят судьба „Дестини Эксплорер“ и его миссия. Но думаю, что Майкрофт Эндикотт участвует в этом ради денег, а не ради блага человечества!»
«Ты так уверен в этом, папа?», возразила Шелли.
Ее отец вздохнул. «Майкрофт Э. Эндикотт родился богатым и стал еще богаче. Люди, у которых есть все, думают о всякой ерунде».
Некоторое время Шелли молчала, обдумывая слова своего отца. Но чем больше она об этом думала, тем больше ей казалось, что папа ее ошибался насчет мотивов, двигавших Эндикоттом при создании «Эксплорера».
Шелли видела мистера Эндикотта лишь один раз, но какая-то интуиция подсказывала ей, что Майкрофт Э. Эндикотт был необычным бизнесменом.
«А может, ты несправедлив, отец», заявила, наконец, Шелли. «А может, Эндикотт тоже хочет сделать что-то хорошее. Может, он хочет показать всем в Америке, что будущее еще может быть светлым, несмотря на все беды нашего современного мира».
Шелли подняла глаза и увидела, что папа улыбается, глядя на нее сверху вниз.
«Ты такая наивная, дочка», пошутил он, ласково разглаживая дочери волосы. «Совсем как твоя мама», сказал он, наблюдая за ней краешком глаза. «Она тоже видела во всех лишь лучшее, и посмотри, что у нее получилось».
«Она нашла тебя, не так ли?», со смехом парировала Шелли.
Отец тоже рассмеялся. «Тогда я был лузером, Шелли — безумным чудаком, который хотел создать такой летательный аппарат, проект которого никому другому и не снился, не говоря уже о попытках когда-либо его построить». Саймон Таунсенд покачал головой, вспоминая те времена.
«Черт», усмехнулся он, мысленно вернувшись в прошлое. «Все считали, что я просто чокнулся на этом — все, кроме, может быть, Джека Долана. Только такая замечательная женщина, как твоя мама, могла в те дни меня полюбить».
«Ну что ты, а смотри, какой ты теперь, папа», ответила Шелли. «Мама не ошибалась. Посмотри, чего ты сумел достичь с тех пор, как ты ушел из „Верджин Лайтшипс компани“ и стал работать самостоятельно. Ты ведь создал нечто невероятное — новое чудо света — и это тоже начало чего-то хорошего, лучшего. Ты знаешь, что так оно и есть».
Шелли замолчала.
«И я просто уверена, что только хорошего хочется и мистеру Эндикотту», заключила она. «Я имею в виду, создать что-то хорошее».
Сердце Саймона Таунсенда наполнилось гордостью и любовью к дочери. Но ему также вдруг стало и грустно, потому что дочка так напоминала ему ее мать.
«Мне только хочется, чтобы люди всегда были такими же хорошими и добрыми, как ты думаешь, Шелли», ответил ее отец. «Весь мир от этого, безусловно, стал бы лучше».
Глава — 3
ОХОТА
Воскресенье, 12 Ноября 2000 г., 11:05 утра, капитанский мостик патрульного катера «Ордог», 50° северной широты, 150° восточной долготы, Охотское море.
Море было серым. Такими же были волны, горизонт, небо, а также и сам патрульный катер. Всё было или матово-серым, или сизоватым.
Капитан Юрий Корсов, прищурившись, пристально осматривал этот пасмурный горизонт в бинокль немецкого производства, выискивая любые следы человеческого присутствия на этом обширном водном пространстве к северу от Японского моря.
Кожа на худом лице русского капитана, похожем на скелет, была обветренной, а вокруг глаз Корсова видны были ярко выраженные морщины из-за того, что он долгими часами вглядывался в далекие горизонты океана, вот как сейчас.