Тварь полетела над Осакой, постоянно извергая из себя смертоносные, ядовитые сернокислотные пары на все, что было внизу. А когда она поднялась над приморской частью города и двинулась по направлению к северной части Осаки, пожарных, спасателей и аварийные бригады, боровшиеся с огнем у побережья, одолела та же напасть.
Те, кто находился подальше от маршрута прохождения существа, подверглись этому воздействию чуть в меньшей степени. У них резко щипало в глазах, и чесалась кожа. Тем, кто оказался ближе, было намного хуже. Глаза у них горели, как в огне, если жертва вдохнула большое количество ядовитых газов, а легкие были настолько поражены, что смерть была почти неизбежной. А когда газ опустился и осел на город, упавшие на землю люди начинали буквально плавиться, так как кислота разъедала им плоть.
Тварь продолжала кружить над Осакой, рассеивая свое ядовитое облако, уничтожавшее всё на большой площади. За несколько минут растущее число жертв превратило некоторые участки третьего по величине города Японии в кладбище. К счастью, газ быстро рассеялся, и уже в нескольких кварталах от зон самых страшных поражений пострадавших не было. Однако в отсутствие связи никто не мог позвать на помощь. От ядовитых газов умирало все больше и больше людей.
Когда тварь снизилась, продолжая лететь над городом, горожане побежали в укрытия. Многие сумели добраться до закрытых помещений, избежав наиболее тяжелых последствий газа. Те, кто остался на улицах, слышали какое-то странное пульсирующее биение, исходившее от пролетавшей над ними твари.
Зачастую это было последнее, что они слышали.
Существо, которое в японских газетах в последующие дни окрестили Хедорой, казалось, состояло из текучей, биологически активной, словно живой, грязи, жидких отбросов и сточных вод. Кружившая над городом, словно летающая тарелка, Хедора была хорошо видна людям, находившимся на смотровой площадке небоскреба.
Большинство из них чувствовали себя в относительной безопасности внутри остекленных помещений здания с климат-контролем. Но после того как линии электропередач расплавились из-за осадка агрессивных газов, выпущенных этим существом, электричество отключилось, и все те, кто теперь оказался застрявшим на смотровой площадке, коллективно ахнули от страха.
Некоторые запаниковали, но большая часть осталась у окон. Они вторично охнули от потрясения уже через несколько минут. На горизонт надвигалась какая-то буря. Вспышка молнии в потемневшем небе высветила огромный силуэт, возвышавшийся над горящим океаном – силуэт, который любой японец узнает сразу же.
Это был Годзилла…
На борту «Дестини Эксплорер»
Побережье у Консепсьона
Вероятно, Родану стало любопытно, откуда взялся этот гигантский дирижабль, и он кружил вокруг «Эксплорера» минут тридцать. Ник Гордон был просто счастлив этим, потому что он отснял кучу кадров своей видеокамерой. Он хвастался, что станет таким же лучшим фотографом живого действия, каким ему удалось стать в жанре научной журналистики.
В конце концов, когда они приблизились к городу Консепсьон, им стало плохо видно окрестности из-за застилавшего обзор дыма. Родан вскоре исчез за стеной дыма, или, возможно, окончательно потерял к ним интерес и улетел.
Беспокоясь относительно видимости, Шелли отрядила несколько членов команды, чтобы они выступили в качестве наблюдателей. Главный инженер был отправлен в остекленную носовую часть дирижабля, а два других члена экипажа направлены на второй мостик, в нижнюю часть хвостового руля.
Шон Бреннан приказал Джонни Рокко вернуться к ракетной установке Стингер, на всякий случай, вдруг еще один какой-нибудь самолет решит, что они лакомая цель. Боб Бодаски и Джим Сирелли находились теперь у двух парных 50-мм пулеметов, установленных в ангарном отсеке дирижабля, по обоим бортам.
Но когда они полетели над Консепсьоном, они подверглись атаке отнюдь не со стороны какого-нибудь самолета. Вместо этого из руин города, который он незадолго до того разрушил, поднялся гигантский крылатый ужас и направился к новой, свежей своей добыче – к ним.
«Что это?», закричал капитан Долан, указывая на чей-то гигантский силуэт под ними, на фоне голубых вод Тихого океана. В камерах, расположенных на корпусе, увеличивших изображение на их мониторах, он был похож на помесь бабочки, жука и летучей мыши.