еще по сути новичком и ждал вылета на свое первое боевое задание над
Багдадом.
«Как себя чувствуешь, Дорис?», спросил он свою летчицу у себя за спиной.
«Если бы я сказала, что совсем не нервничаю, это была бы ложь», призналась
она. «Но я знаю, что смогу всё сделать».
Я тоже знаю, что сможешь, подумал Рейган. Иначе не полетел бы с тобой.
«Кстати, если уж речь зашла об этом», продолжила капитан Дей, «хочу
«Ох», ответил он. «И на что?»
«Держу пари, что сумею попасть Годзилле прямо в сердце – обеими умными
бомбами!», с уверенностью заявила она.
«И что же ставишь?», спросил он.
Она задумалась об этом на секунду. «Если промахнусь и не попаду в сердце
этой большой ящерки, беру на себя документацию по техобслуживанию в
течение месяца».
«Ого-го!», присвистнул капитан Рейган. «А если не промахнешься?»
«Если не промахнусь, ты дашь мне посадить этот самолет по возвращении!»
Капитан Рейган вздохнул. «Почему всем на заднем сиденье так хочется
стать летчиками?», спросил он сам себя. «Ладно», согласился он, наконец.
«Но это в нарушение правил».
«Да ну», доверительно ответила она. «Если я сниму Годзиллу, они будут
размахивать перед нами медалями, когда мы сядем, а не правилами».
В этот момент вновь подключился диспетчер. «Звено Сталкеров,
приготовиться к взлету», скомандовал голос по рации.
* * *
Брайан Симура
покрылся потом, лежа в своей крошечной койке на борту «Конго-Мару». Он
со стоном перевернулся и сбросил с себя простынь.
Жарко здесь, подумал он. Затем он вновь задумался. Нет, не в этом дело… Я
просто боюсь.
Это откровение его угнетало. С рациональной точки зрения, он понимал, что
имел полное право бояться. «В конце концов, мне лишь девятнадцать лет, я
всего лишь студент-практикант, и мне предстоит морское сражение с
чудовищем. Кто бы тут не испугался?», спорил он сам с собой.
Но ни Йоши, ни Ник, казалось, этого не боялись, как он замечал. Ник вовсю
храпел на верхней койке, а Йоши, казалось, все это лишь оживляло и
бодрило. «Но Йоши из тех, кто готов поехать в Боснию и вести там боевые
съемки», безрадостно подумал Брайан.
«И чего такого я боюсь?», спрашивал он себя в сотый раз. «Я не трус – я
занимался серфингом, катался на лыжах, прыгал на тарзанке и даже
однажды с парашютом. И было весело и классно. Почему сейчас все по-
другому?»
«Может быть, потому, что все это так… первобытно, что ли. Охотиться
на какую-то уродливую ошибку природы, гигантского зверя, который
может убить нас всех». Эта мысль заставила Брайана почувствовать себя
каким-то пещерным человеком, охотящимся на динозавра, как в том фильме с
Ракель Уэлч, носившей меховую набедренную повязку («Миллион лет до
нашей эры»; 1966 г.).
«Может, в этом и дело!», рассуждал он. «Может, это такой примитивный, глубинный страх, страх перед угрозами со стороны сил природы,
естественный ужас, который до сих пор живет где-то в глубине всех
живых существ.
«Это когда человек противостоит природе, вот что это такое». Но
внезапно Брайан почувствовал холодок и дрожь, охватившие его. Он
поежился и обратно натянул на себя простынь.
«Природа почти всегда побеждает», невесело подумал он. «Природа – в
облике злого сердца – даже убила мою маму». И в этот момент он понял, что
была еще одна причина, почему он так страшился. Брайан был свидетелем
того, как умирала мама, и он знал, что такое настоящая смерть.
* * *
Когда Ник, Йоши и Брайан утром вышли на палубу, они удивились, увидев,
что их ожидало. Каким-то образом за ночь «Конго-Мару» очутился в
окружении военных кораблей. По обе стороны от них рассекали волны два
эсминца, четыре фрегата и множество вспомогательных судов. Впечатляющая
армада.
День был ясным и безоблачным, погода просто замечательная, да и Японское
море было в целом спокойным, лишь с небольшим легким волнением.
Когда они зашли на мостик корабля, их встретил адмирал Уиллис. Там
находилась и лейтенант Такадо, на сей раз в боевой форме. Присутствовал