«Адмирал! Другие корабли движутся к нам на помощь».
«Нет!», ответил адмирал. «Нельзя допустить новых людских потерь», решил
он. «Передай им, чтобы прекратили атаку, и отошли от зверя как можно
дальше».
Радист кивнул и отослал им этот приказ. Эсминец вновь вздрогнул, и
заревела сигнализация. Рев Годзиллы разнесся по всему обреченному
кораблю.
«Доложить о повреждениях!», закричал адмирал.
«Пожар под палубой!», сказал старший помощник, схватившись за пульт
управления.
Адмирал Тоёхаси подскочил к пуленепробиваемым окнам. Он взглянул на
Годзиллу. В этот момент существо отступило от «Хацуюки» и хищным
взглядом уставилось на искореженный корабль. Сверкнула синяя молния, и
Годзилла открыл свою пасть.
«Это карма», подумал адмирал Тоёхаси. «Больше мы ничего уже не сможем
сделать».
* * *
Брайан увидел, как взорвался «Хацуюки». Судно было поднято взрывом из
воды, а затем развалилось на две части. Корма затонула мгновенно. Передняя
половина корабля перевернулась набок. Брайан увидел, как моряки стали
прыгать с палубы «Хацуюки» в Японское море.
Победив врага, Годзилла отвернулся от обломков. С победным воем, он
двинулся дальше.
Следуя последней команде адмирала, остальные корабли японского флота
уклонились от Годзиллы и отошли от него подальше. «Нужно попытаться
спасти кого-нибудь из выживших!», подумал Брайан, когда понял, что других
кораблей поблизости от людей в воде теперь не было. Но «Конго-Мару» не
изменил своего курса. Он по-прежнему приближался к Годзилле сзади.
Находившиеся в воздухе над головой зверя вертолеты «Си Хок» продолжали
обстреливать сигнальными ракетами и боеприпасами глаза Годзиллы,
пытаясь прикрыть отступление флота.
Внезапно «Конго-Мару» повернул. Брайан, некрепко вцепившийся в люк,
соскользнул с него и чуть не свалился в Японское море, когда катер резко
увернулся, наклонившись на одну сторону, а затем на другую, пытаясь
миновать Годзиллу, молотившего хвостом.
Брайан почувствовал какой-то горелый запах. Это было сочетание
бездымного и обычного пороха, озона и мокрой рыбы. Они находились уже
достаточно близко от Годзиллы, чтобы почуять запах зверя, осознал Брайан.
К счастью, существо, казалось, не обратило внимания на стремительное
приближение «Конго-Мару».
Стоявший на мостках Бунтаро направил гарпун в затылок Годзиллы – цель
находилась на высоте почти двухсот футов над волнами. Брайан схватился за
поручни и тоже забрался на эти мостки. Он медленно стал пробираться к
гарпунной установке.
«Хочу это увидеть», подумал он с мрачной решимостью. «Чтобы у меня
было что сообщить, – это мой долг».
* * *
На высоте двести футов над океаном один из вертолетов «Си Хок» слишком
близко подлетел к Годзилле.
Монстр взмахнул лапой и тыльной ее стороной ударил по вертолету.
Хвостовой винт «Морского ястреба» оторвался, и пилот потерял управление.
Вертолет перевернулся, перелетел через плечо Годзиллы и врезался в один из
рядов его спинных шипов. Затем «Си Хок» отскочил от них, хотя его главные
двигатели по-прежнему вращали пятилопастными винтами, и покатился вниз
по широкой спине Годзиллы.
«Конго-Мару», который только что сумел уклониться от хлеставшего хвоста
Годзиллы, пронесся мимо почти по самой траектории падения вертолета
вниз. Брайан в ужасе смотрел на то, как искореженная машина полетела вниз
к той самой палубе, на которой стоял он. Время, казалось, на доли секунды
остановилось.
«Бунтаро! Берегитесь!», закричал Брайан, стараясь перекричать шум и хаос.
Гарпунер, который уже готовился выстрелить, отвел глаза от оптического
прицела гарпунной пушки. Он увидел вращающиеся винты, летящие к нему.
И он замер.
Брайан упал на палубу, как раз в тот момент, когда вертолет врезался в море у
их правого борта. Фюзеляж не поразил «Конго-Мару», пролетев мимо на
расстоянии, наверно, лишь нескольких дюймов. Но винты повредили
корабль. Не в силах ничего сделать, Брайан увидел, как пять вращающихся
лопастей прорезали палубу, раскрошили мостки и ударили парализованного
ужасом гарпунера.
Бунтаро исчез в красном тумане.
Все судно содрогнулось. Затем винты на какое-то мгновение зацепились за
корабль и застряли. Вертолет ударился фюзеляжем о корпус, а судно тем
временем протащило его обломки несколько ярдов, а затем они,