проговаривать свои мысли, записывая их на диктофон. У него, таким
образом, появлялась возможность дать словесный рассказ очевидца событий,
ничего не упустив. «Никогда бы не смог вспомнить все детали без этих моих
записей», напомнил себе Ник.
Он вспомнил, как Брайан
стал подкалывать его за то, что он применил тот же самый метод, который
использовал репортер Стивен Мартин сорок с лишним лет назад. Книга
Мартина «Говорит Токио!» в основном состояла из его собственных
расшифрованных голосовых записей, сделанных им во время буйства
Годзиллы.
«Я думал, ты считал, что приёмы Стивена Мартина старомодны», сказал
Брайан, увидев машину Ника.
«Я сказал, что стиль его репортажей старомоден», защищаясь, ответил Ник.
«Что же касается использования магнитофона – вот тут не надо, тут это
подходит».
Накануне Ник с изумлением увидел, что именно оказались способны сделать
гусеницы танков с японской системой автомагистралей, которая во всех
остальных отношениях была превосходной. Дороги, ведущие к месту
сражения, были изрыты гигантскими рытвинами от гусениц миллионов тонн
бронетехники.
Теперь же Ник был потрясен, увидев ущерб, который эти же боевые машины
причинили сельской местности. Они сравняли с землей и примяли к земле
поля, поросшие травой, и небольшие рощицы. Следы их гусениц были
повсюду, они проделали глубокие борозды в плодородной почве.
«Годзилла еще не даже не появился, а разрушение уже началось», мрачно
подумал Ник. Он проговорил эти слова в магнитофон, пока они шли пешком
к своему наблюдательному пункту.
Горизонт впереди них заволокло грязно-черным дымом. Изредка там были
видны вспышки, сопровождавшиеся звуками взрывов, долетавшими до них
лишь мгновение спустя. Каждая вспышка озаряла гигантскую фигуру
Годзиллы.
И вновь появление монстра привело Ника в благоговейный ужас. «Вряд ли я
сумею все это описать», подумал он, раздосадованный нехваткой у себя
писательского умения. «Думаю, стоило бы здесь побывать лично».
Но он понимал, что должен был попробовать. «Это мой долг», напоминал он
сам себе всякий раз, когда чувствовал, что опускает руки и дает слабину.
Спотыкаясь о растерзанную почву, лейтенант Такадо вела их вперед на
протяжении всего их получасового похода. Наконец, она показала на какой-то
промышленный объект, окруженный проволочной оградой. «Наш пункт вон
там», сказала она им.
Когда они добрались до запертых ворот ограды, лейтенант Такадо залезла в
свой ранец и достала оттуда ключи.
Пройдя через ворота, она показала на сооружение, похожее на заводскую
башню. Это была стальная каркасная конструкция из толстых труб. Еще
больше труб поднимались вверх по центру вышки. На самом верху находился
какой-то огромный бак.
Она подвела их к основанию башни, остановившись у дверей, которые вели к
металлической клети лифта. Ник посмотрел наверх. У вершины 150-футовой
вышки он увидел маленькую будку с окошками для наблюдения. Она была
сооружена из гофрированных металлических листов.
«Садитесь», сказала лейтенант Такадо, открывая дверь в металлическую
клетку. Ник и Йоши зашли в примитивный лифт. Лейтенант нажала на
кнопку и, дернувшись, сомнительной надежности лифт стал подниматься
вверх.
Пока скрипучая клеть двигалась к вершине, Ник и Йоши успели
полюбоваться открывшимся видом. «Вы, конечно же, тут прекрасно
ориентируетесь», заметил Ник.
Лейтенант Такадо улыбнулась. «Провела разведку и сама подыскала это
местечко», сообщила она ему.
Вскоре они добрались до верхних мостков. Лифт дернулся, остановился, и
стальные двери раздвинулась. Они двинулись по узким мосткам, пока не
подошли к еще одной двери. Эта на сей раз оказалась не запертой, и они
вошли в крошечную металлическую избушку.
Внутри стоял самый простой деревянный стол, голая лампочка и два
покосившихся стула.
«Местечко не очень насчет удобств», сострил Ник. «Но вид потрясающий».
Завод располагался на вершине невысокого холма, и Нику было видно, что
они заняли самое высокое место на многие мили вокруг.
Выглянув из окна, в котором не было ни стекол, ни даже какой-нибудь сетки,
они увидели перед собой, как ладони, боевой порядок «линии фронта».
Ожидая прибытия Годзиллы, японские танки выстроились в три колонны.