показал ему различные дискотеки и музыкальные клубы с экзотическими
названиями. Один клуб носил название «Дежавю», другой – «Африка». Клуб
под названием «Королева Лексингтона» («Lexington Queen», упоминается в
одной из песен группы «Kiss») был окружен рокерами. Бегущая строка на
фасаде кричала: METALLICA – LIVE!
«Самое жаркое местечко для встреч здесь ресторан «Амандо», сказал Ник
Брайану. «Мы проверим его чуть позже. Давай сначала поедим».
Брайан кивнул, по-прежнему не отрывая глаз от улицы. Однажды, когда ему
было четырнадцать лет, Брайан побывал в Нью-Йорке. Но даже яркие огни
Бродвея меркли в сравнении с ослепительным разноцветным неоном
Роппонги.
Среди толп народа, затопивших улицы, Брайан заметил некоторых
американцев и европейцев. В их числе были американские офицеры и
нижние чины военного флота и корпуса морской пехоты США – некоторые в
парадной форме, другие в штатском, но все равно их легко было узнать по
суровым стрижкам и прямой военной осанке.
«Почему здесь так много западников?», спросил Брайан.
«Это из-за посольств! Они тут кругом, по всей округе!» Ник почти кричал,
чтобы быть услышанным сквозь рев музыки. «А кроме того, это самая
популярная, «жгучая» точка среди туристов!»
Ник повернул за угол и повел Брайана по еще одной, тоже освещенной
яркими цветами, но более тихой улице. Брайан увидел знакомый ему знак в
центре этого квартала.
Через несколько минут Брайан уже потягивал какой-то напиток вместе с
Ником в «Токио Хард-Рок-кафе». Громко гремела музыка, и в заведении было
очень многолюдно. Ник и Брайан встали у стены, дожидаясь столика.
«Завтра познакомишься с некоторыми из наших ребят», сказал Ник Брайану.
«А кроме того, в полдень у тебя назначена встреча с нашим Гайдзин-
боссом».
«Боссом-Иностранцем?», спросил Брайан.
«С Эвереттом П. Эндикоттом Третьим. В редакции его называют Гайдзин-
боссом. Он––» Ник умолк, когда мимо них проскользнули три эффектных
молодых японки в коротких юбках и с идеальным макияжем, оставив за
собой шлейф восхитительного парфюма, надолго затянувшегося позади них.
Брайан откашлялся. «Так, о чем ты меня спросил?», сказал он, когда три эти
девицы заняли места у барной стойки и повернулись к ним спиной. Ник,
глаза которого время от времени по-прежнему сбивались с верного курса и
настраивались на горячих девиц, продолжил:
«Эндикотт – шеф Токийского бюро новостей», сказал Ник. «Он тупой,
придурок, прямой и прост, как правда».
«Я так понимаю, он тебе не нравится», сказал Брайан.
«Не думаю, что я ему нравлюсь. Только что он отверг уже четвертый мой
материал за месяц».
«Сожалею», сочувственно сказал Брайан.
«Кроме того, это был очень неплохой материал. Два года назад у берегов
Японии затонула русская атомная подводная лодка, глубоко в океане––»
«Что там делала русская подлодка?», прервал его Брайан.
«Ну, французы в то время проводили ядерные испытания в южной части
Тихого океана. А еще и китайцы решили поиграть в войнушку. Подлодка,
вероятно, следила за одним или же за двумя этими событиями сразу – но не в
этом суть дела». Ник сделал глубокий вдох.
«Дело в том, что пару недель назад возник большой шум в связи с
глубоководными исследованиями, которые производил доктор Исидо в
районе, где затонула эта подлодка. Проект этот называется Морская База
номер Один––»
«Да, вот как?», встрял Брайан.
«Да, вот так, доктор Исидо и его команда просто свернули свои работы и
сегодня приплыли обратно, вернувшись домой – на целых шесть месяцев
раньше намеченного срока, и никаких абсолютно тому объяснений. Полная
блокада информации для прессы!»
«Я не понимаю», признался Брайан.
«Я освещал эту историю, связанную с Морской базой Один – ну, по крайней
мере, до такой степени, до какой Эндикотт позволял мне ее освещать – и хочу
тебе сказать, в этой всей истории много веселенького, тут что-то явно не так».
Ник вздохнул.
«Три дня назад нам сообщили об обнаружении того, что раньше считалось
ядром реактора русской подлодки. А после этого последовала полная
информационная блокада. Теперь же вся их команда приплывает назад,
домой, в Японию – и вся программа Морская База Один отменяется, или