он наконец отправился в город просить губернатора, чтобы ему предоставили бесплатный
билет. Немалую роль сыграло то, что к этому времени все его состояние измерялось
сорока пятью франкам.
С тяжелым сердцем пересек Гоген танцевальную площадку перед дворцом
губернатора, на которой в первые месяцы провел столько счастливых часов, и вошел в
широкие ворота. Только он стал подниматься по лестнице, как увидел спускающуюся ему
навстречу знакомую коренастую фигуру. Капитан Арно84! Удивление было взаимным.
- Кой черт тебя привел на эту посудину? - спросил капитан; он вернулся всего два дня
назад, причем явно опять проштрафился.
Гоген отвечал ему в тон:
- Такое паршивое дело, что хуже не придумаешь. Пришел просить губернатора, чтобы
меня отправили домой. Я сел на мель и потерял все паруса.
Испытывая угрызения совести, Арно вытащил четыреста франков и сунул их Гогену
со словами:
- Дай мне любую картину, и мы в расчете.
Уж не собирается ли он увильнуть от скороспелого обещания, данного двумя
месяцами раньше?.. Но капитан тут же заверил, что заказ остается в силе, а заодно
беспардонно сбавил цену наполовину. Потом сказал Гогену по секрету, что жена почему-то
упрямится, он до сих пор не уговорил ее позировать. Тем не менее четыреста франков и
новое туманное обещание настолько ободрили Гогена, что он решил отказаться от
унизительного визита к губернатору Лакаскаду и пока никуда не уезжать.
Чтобы показать капитану Арно, что сам он вполне серьезно относится к их уговору,
Гоген вскоре подарил ему картину, выполненную в реалистичной манере и вполне
понятную любому человеку: две таитянки плетут шляпы на берегу лагуны85. (Она
экспонируется в одном из отделов Лувра.) А еще через несколько дней, как следует
обдумав свое положение, он принял весьма разумную меру предосторожности. Чтобы не
ходить больше к ненавистному губернатору, Гоген написал письмо своему патрону,
директору Академии искусств в Париже:
«Таити, 12 июня 1892 года. Господин Директор!
По моей просьбе Вы оказали мне честь, послав меня с официальной миссией на Таити,
чтобы я изучал нравы и природу этого края. Я надеюсь, что Вы оцените мой труд, когда я
вернусь. Но даже при самой большой бережливости стоимость жизни на Таити высока и
поездки обходятся дорого. Вот почему я позволяю себе просить Вас, господин Директор,
об отправке меня домой, во Францию, за государственный счет, и надеюсь, что Вы
любезно согласитесь предоставить мне эту льготу.
Ваш почтенный слуга Поль Гоген»86.
Правда, ответ придет не раньше, чем через четыре месяца. Но если и впрямь быть таким
бережливым, каким он рисовал себя в письме, четырехсот франков, полученных от капитана Арно,
должно хватить на этот срок. И Гоген впервые за много недель был в хорошем настроении, когда
сел писать о своих последних злоключениях Даниелю де Монфреду, который показал себя его
самым верным другом. «Я до сих пор громко смеюсь всякий раз, как подумаю об этом, - уверял он
и с беспечной прямотой продолжал: - Так у меня всю жизнь: я подхожу к краю бездны, но никогда
не падаю в нее. Когда (Тео) Ван Гог из галереи Гупиля потерял рассудок, я уже думал, что все
пропало. Ничего, обошлось. Я только еще больше старался. Ну да ладно. Странные шутки играет со
мной судьба. Пока что я получил новую отсрочку до следующей катастрофы и опять начинаю
работать».
19.
Большинство туземцев жило в старинных овальных хижинах: глухие стены из бамбука, крыша из
сплетенных листьев пандануса или кокосовой пальмы.
12.
Ле парау парау. Беседа. 1891 (Беседа. Эрмитаж, инв. № 8980). Типичная сцена из жизни
островитян. Под вечер, когда становится прохладнее и кончается рабочий день, таитяне
собираются вместе - часто мужчины отдельно, женщины отдельно, - чтобы побеседовать и
покурить, пока не зайдет солнце. Обратите внимание, как строго одеты женщины - в длинные, у
многих черные платья. Это плоды проповедей миссионеров.
III.
Карта Таити 1. Папеэте, столица Французской Полинезии 2. Школа и дом учителя в Паеа 3. Хижина
Гогенам Матаиеа, 1891-1893 4. Таравао, конечная станция папеэтского дилижанса 5. Дома
родителей Теха'аманы в Фааоне 6. Пунаауиа, где Гоген жил в 1895-1901 гг.
67. В лучшем выходном
платье таитянская семья идет в кальвинистскую церковь в Паофаи (Папеэте). Впрочем, женщина
посредине так часто натирала ноги, что на этот раз оставила туфли дома. Зато исполненные
покаянного духа мужчины честно шагают в жарких шерстяных пиджаках, несмотря на тропический
зной.
Матамоэ
20. Новый дом Гогена в
Матаиеа виден за деревьями на этой картине. Хижина слева - кухня.
2. С тех пор как Таити был
открыт в 1767 г., европейцы не устают восхвалять прекрасный остров и прекрасных таитянок. Что
хвала справедлива, Гоген убедился, когда поселился в Матаиеа, где и сделан этот снимок с видом
на Малый Таити.
Иа ора на Мариа
22. Эа хаэре иа оэ. Куда
идешь? 1893 (Женщина, держащая плод. Эрмитаж, инв. № 9120). Таким вопросом таитяне обычно
приветствуют встречных. У женщины в руках сосуд из тыквы, поэтому она, наверно, отвечает, что
идет на речку за водой.
26. Эта карикатура на
губернатора Лакаскада обыгрывает двойное значение слова magot - «обезьяна» и «сокровище».
Под сокровищем Гоген подразумевал состояние, будто бы нажитое губернатором за счет взяток.
14. Ваираумати теи оа. Ее
зовут Ваираумати. 1892 (Ее зовут Вайраумати. ГМИИ, инв. № 3261). Наряду с реалистическими
пейзажами и портретами Гоген часто писал мифологические сюжеты. Согласно древней
таитянской легенде, Ваираумати - женщина, которую взял в жены бог Оро, когда сошел на землю,
чтобы основать общество ариои. Сам бог Оро изображен в правом верхнем углу.
Те аа но ареоис
13.
Фатата те моуа. У горы. 1892 (Большое дерево. Эрмитаж, инв. № 8977). Реалистический пейзаж
Матаиеа на южном берегу Таити, где Гоген жил с конца 1891 до середины 1893 г. Население так
сократилось, что хижины стояли редко. И, как на этой картине, редко можно было увидеть больше
одного всадника или прохожего.
27. Новая версия Евы в
раю была написана Гогеном на стеклянной двери дома Анани в благодарность хозяину, который
ухаживал за ним во время болезни. Через двадцать пять лет ее купил Сомерсет Моэм.
ГЛАВА V. Женитьба Коке
Вопреки надеждам Гогена, работа шла очень туго. Теперь, когда он на какой-то срок
освободился от денежных забот, у него появилось больше времени не только для работы,
но, к сожалению, и для раздумий. И его совсем одолели мрачные мысли. К тому же он
опять очень остро переживал свое одиночество. Все попытки взять себя в руки и
сосредоточиться не помогали, и тогда он сделал самое умное, что мог придумать, -
отправился искать себе «жену». Сам Гоген в своей книге о жизни на Таити, которую
написал, вернувшись во Францию, изображает дело иначе, он уверяет, будто поехал
наконец в более примитивные уголки острова, лежащие за Матаиеа, чтобы искать там
новые мотивы, новые импульсы. Однако все его поведение явно показывает, что им