[29] Последний алжирский дей Гусейн-паша был низложен французами в 1830 г. (тема, параллельная французской революции), а о его смерти сообщалось в «Северной пчеле» в 1834 г. (Берков [см. след. примеч.], с.359).
[30] Так в 15-м издании (СПб.,1900. Т.9. С.128). В рукописи и ПСС вместо «алжирского бея» — «французского короля» (ПСС Ш, 571, в конце). На самом деле, по одной не получившей среди гоголеведов распространения н поддержки гипотезе [Берков Π.Η. Об одной мнимой опечатке у Гоголя (к истории текста «Записок сумасшедшего»). — Гоголь. Статьи и материалы. Л., 1954. С.356—361], с которой мы целикам согласны, следует читать вместе с editio princeps: «A знаете ли что, у Алжирского Дея под самым носом шишка?» — или, в современном и более понятном варианте: «А знаете ли что? У алжирского дея под самым носом шишка!». «Шишка»: может, следует сравнить с «прыщиком» на носе майора Ковалева? Во второй редакции «Портрета» квартальный спрашивает у Чарткова об одной из картин: «А у этого зачем так под носом черно? табаком, что ли, он себе засыпал?» — «Тень, — отвечал он на это сурово <...»> — «Ну, ее бы можно куда-нибудь в другое место отнести, а под носом слишком видное место» (ПСС III, 95. Рассуждения о свете и тени более характерны для Гоголя начала 1840-х гг., выделенные же курсивом слова заслуживают особого внимания).
[31] Ср. вариант финала: «Ты видишь, как жестоко поступают со мною за любовь» (курсив мой, ПСС III, 571, вариант к с.214, строке 20, исправление б).
[32] О действительной вони на этой улице Гоголь пишет в одном из писем: еще одно свидетельство переосмысления в повести реальных фактов.
[33] Ср., напр., СС Ш/IV, 476, 505, 523. Несомненно, что замысленный в 1832 году «Владимир 3-й степени» (орден!), как и ряд комедий, выросших из этого произведения, был напрямую связан с честолюбием героя, сошедшего из-за этого с ума. Однако такой «однобоко-прямой» интерпретации «Записок сумасшедшего», отражающей лишь один герменевтический план, противится внутреннее чутье читателя: ведь причиной честолюбия Поприщнна является любовь (сколь важное и значимое для Гоголя слово!); кроме того, как истолковать целых три лирических отступления, напрямую связанных с судьбой Поприщина? Дело, по нашему мнению, в том, что у Гоголя в большинстве случаев нет либо «черных», либо «белых» персонажей, а в душе каждого заложены черты Божьего образа, хотя бы и еле теплящиеся, и от самого героя зависит его духовное развитие. Выявлением этих скрытых черт, с которыми был связан замысел второй и третьей частей поэмы, и вызваны в «Мертвых душах» многие из лирических отступлений и намеков Гоголя (см. прекрасное второе письмо архим. Феодора Бухарева, по своей богословской глубине так и не превзойденное в гоголеведении). Ср. с «Авторской исповедью»: «С тех пор как мне начали говорить, что я смеюсь не только над недостатком, но даже целиком и над самим человеком, в котором заключен недостаток, и не только над всем человеком, но и над местом, над самою должностью, которую он занимает {чего я никогда даже не имел и в мыслях), я увидал, что нужно со смехом быть очень осторожным <...>» (ПСС VIII, 442—443; курсив мой — А.Д.). Поприщин всецело искупает своим мученичеством честолюбивую страсть, и это дает возможность Гоголю отождествить (если можно так сказать, «неслитным соединением») себя с героем под конец «поприща» последнего. Точно так же невозможно, на наш взгляд, характеризовать чистописание Акакия Акакиевича лишь отрицательно, раз он не в состоянии [411] составить бумагу (см. СС III/IV, 539), поскольку сам Гоголь ценил красивый почерк, а в обязанности Башмачкина, и не думающего «покушаться» на следующий чин, не входило составление реляций. С «убогостью» Акакия Акакиевича связаны и определенные достоинства (скромность, терпение), и именно поэтому (а не только из-за жалости) его образ вызывает симпатию и сострадание читателя (вопреки часто предлагающейся интерпретации персонажа как воплощения чуть ли не последней степени стирания Божьего образа в человеке).
[34] Оговорим специально, что политическое масонство (приведшее к созданию такого крайнего ордена, как иллюминаты Вейсгаупта) является лишь одной и притом, по мнению адептов, низшей стороной этого эзотерического течения, вобравшего в себя традиции многих средневековых тайных учений. В связи с упадком «философского» масонства после Французской революции XVTO века деятельность многих масонов конца XIX — начала XX столетия была направлена на его обновление. Масонская (франц. maçon — каменщик) тема возникает в «Записках сумасшедшего» еще два раза: Поприщин сетует, что портные, обязанные ткать мантию для короля, «ударились в аферу и большею частит мостят камни на улице» (ПСС III, 210; курсив мой). Кроме того, в черновом варианте Поприщин читает книгу, «переведенную с немецкого Лабзиным» (известным русским масоном), хотя, по предположению С.Л.Козлова, речь идет о сочинении П.АТаббе (см. СС III/IV, 506 и 505). Весьма правдоподобная из-за большого сходства текстов гипотеза Козлова остается все же под сомнением, пока кем-либо не будут специально прочитаны все переводы (притом, может, даже и рукописные!) Лабзина с целью определения наличия или отсутствия в них фразы, цитированной Поприщиным. Ср. Вайскопф 1993, с.291.
Любопытно, что в числе пяти-шести книг, прочитанных судьей Ляпкиным-Тяпкиным («и потому /несколько вольнодумным»), находится сочинение Иоанна Масона, изданное Н.Новиковым О вреде «масонских правил» (в связи с декабристом-масоном Ковдратием Рылеевым — экстремистом, стремившимся к цареубийству!) и философии масонской «и других сект» Гоголь писал в черновике к «Отрывку» и в рецензии 1836 г. на книгу «Картины мира» (см. коммент в СС III/IV, 541). Тентетников во 2-м томе «Мертвых душ» за свое участие в юности в масонской ложе попадает в Сибирь. Не забудем и о тесной дружбе Гоголя с Пушкиным, раскаявшимся в своей масонской молодости.
[35] Эпизоду с орденом, который стремится получить и получает наконец отец Софи (собака, лизнув ленточку, находит ее соленой), соответствует в конце «Носа» покупка майором Ковалевым, не извлекшим для себя из происшествий никаких духовных уроков, орденской ленточки.